Читаем Кандидат партии полностью

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Позвольте мне, Вячеслав Алексеевич, одно только замечание дать. Совершенно правильная ваша мысль - могу подтвердить. Весной Толя выезжал на курорт и Николай один управлялся.

Ч а с т у х и н. Отсюда напрашивается вывод: у нас нет никаких оснований возражать против того, чтоб товарищи работали вместе, но возводить спаренную работу в правило и пропагандировать обезличку, с моей точки зрения, не нужно.

В о с т р я к о в (тихо, Касаткину). Слыхал, как клинья вбивает? Ловок. Для чего это только ему?..

Ч а с т у х и н. Вы что-то хотели сказать, Анатолий Акимович?

В о с т р я к о в. Да нет - молчу. Я потом скажу.

Ч а с т у х и н (Николаю). А вы?

Н и к о л а й. Не знаю, что вам ответить, Вячеслав Алексеевич. У нас с Толей до сих пор недоразумений не было, потому что мы друзья. У нас все общее и все пополам, даже продукцию метим одним клеймом. А если шире посмотреть - так, может, вы и правы.

Ч а с т у х и н. Но все это, повторяю, частности... Перехожу к основному вопросу, вызывающему у меня наибольшие сомнения.

К а с а т к и н. Ты уж не пугай нас, Вячеслав Алексеевич. Что-то ты не того - начал как будто за здравие...

Ч а с т у х и н. В основе книги лежит большой и ценный опыт. Но сумеет ли рабочий применить его, принесет ли книга в том виде, как она есть, реальную пользу? Я в этом не убежден.

К а с а т к и н. Помилосердствуй!

Ч а с т у х и н. В книге подробнейшим образом, с протокольной точностью, шаг за шагом описан процесс изготовления различных деталей. Быстрота и точность вашей работы зависят, с моей точки зрения, от двух решающих факторов - высокой производственной культуры и универсальной подготовки. Высокая культура, талант и знания позволяют вам в каждом отдельном случае находить наиболее эффективное технологическое решение, другими словами - подойти к задаче творчески. Универсальная подготовка позволяет вам совмещать много разнородных операций. И вот, читая книгу, поневоле приходишь к парадоксальному выводу: рабочему, который не обладает вашей культурой и универсальными навыками, книга не нужна - он не сумеет у вас ничего перенять. Рабочему, который всем этим обладает, она тем более не нужна, - учтите, что вы делаете уникальную работу и ваш опыт не может быть просто скопирован. Нужна не рецептура, а метод, принцип.

К а с а т к и н. Но позволь, Вячеслав Алексеич, родной мой... Но метод же есть?..

Ч а с т у х и н. Милый Николай Иванович, боюсь, что разговор о методе был начат несколько поспешно. Ведь метод - понятие не только техническое, но и идейное, философское, политическое, наконец. Попытайтесь обобщить практику Леонтьева и Вострякова, и вы увидите, что она опрокидывает многие наши привычные понятия, в частности наши представления о разделении труда. Ведь если пойти по их пути, то естественно будет признать, что в ближайшем будущем ведущим на производстве должен стать тип разносторонне подготовленного рабочего-универсала, который вытеснит носителей узкой специальности... Все это очень увлекательно, но ведь на эти вопросы книга никакого ответа не дает, и пусть авторы положа руку на сердце скажут: готовы ли они сейчас к тому, чтоб этот ответ дать?

Н и к о л а й (вскочил). Вот! В самую сердцевину вы попали. Тут, если задуматься, такой узелок завязан... И как подойти - не знаю, я прямо измучился... Вот возьмите - меня некоторые кустарем дразнят. Какой же я кустарь, если я самой передовой техникой владею? Нет, говорят, тебе бы по ювелирной части пойти, а для производства это не нужно...

В о с т р я к о в. Постой, Микола, об этом после... Вячеслав Алексеевич, можно вам вопрос задать?

Ч а с т у х и н. Пожалуйста.

В о с т р я к о в. Простите, конечно, за прямоту... Вот вы старый опытный специалист, мы вам доверяем, сколько раз с вами советовались, - и вы нас не только что не остерегли, а, ежели припомните, поздравляли и шампанское пили за наши успехи. А теперь стоило сороке на хвосте слушок принести, будто какие-то девчонки браку наделали, - и вдруг вас осенило? Неудобно как-то получается...

Ч а с т у х и н (растерянно). Какой слушок? Я ничего не знаю... Мне не очень понятен ваш тон, Анатолий Акимович, но я готов вам отвечать. Да, я старый опытный специалист, но, к сожалению, очень молодой марксист, лишь недавно мне пришлось по-настоящему задуматься о том, какая связь существует между техникой и идеологией. Не хочу себя оправдывать - у меня и раньше были сомнения, мне казалось, что с разговорами о методе следовало бы повременить, но в тот момент печать уже прогремела и я... побоялся.

В о с т р я к о в. Так. Струсили, значит?

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Нехорошо разговариваешь, Анатолий. Грубо.

Ч а с т у х и н. Да, струсил, если нужно, чтоб было произнесено более резкое слово. Скажу больше - здесь проявилась моя отвратительная мягкотелость. Льщу себя надеждой, что в сегодняшнем нашем разговоре я к какой-то мере сумел ее преодолеть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии