Кандалы и узы

Она быстро мотает головой, и тогда я замечаю... Как я раньше не увидел сходства? То же робкое лицо, хрупкое телосложение, темно-серые волосы, при жизни, вероятно, бывшие черными...

— Вы — мать Базды?

— Прошу тебя... мы и так уже слишком надолго задержались! — она убегает вперед, а я бегу за ней.

— Она скучает по вас. Она здесь, в помещении наверху. Давайте ускользнем, когда понтифик не будет следить за нами.

— Мы не можем. Мы связаны контрактом. Если мы посмеем сбежать, то магия закона притащит нас обратно.

— Кейдин! Завора! Вы опоздали, — говорит понтифик, когда мы возвращаемся. Он передает посох прислужнику-труллу и раскрывает свой фолиант. — К вашему долгу добавляется по одному дню.

На странице Заворы я вижу длинный ряд отметок, и она добавляет к нему еще один крохотный штрих. Затем понтифик открывает мою страницу. Я чувствую, как магия закона ведет мою руку, заставляя поставить отметку.

— Это первая из великого множества, — смеется понтифик.

Я напрягаюсь, и до меня вдруг доходит вся серьезность моего положения. Я буду у него в долгу вечно, и даже смерть — особенно смерть — не сможет меня освободить, если я не сделаю что-нибудь прямо сейчас. Я выхватываю книгу у него из рук и стремглав бросаюсь к Саварину, несущему по три полных ведра в каждой руке. Он бросает их, а я швыряю ему фолиант.

— Рви! — кричу я. — Рви его, и мы свободны!

Саварин послушно берется своими большими руками за обложку и рвет книгу, а я сдерживаю понтифика. За обложкой рвутся страницы, и вскоре от фолианта остаются одни только клочки. Мне кажется, что я уже чувствую, как слабеют узы контракта.

— Кто ты такой, «Кейдин»? — спрашивает меня понтифик, вглядываясь мне в глаза, словно в надежде узнать. — И что ты здесь делаешь?

— Никто и ничего, — отвечаю я.

— Хм-м. Что ж, посмотрим, — он забирает посох у слуги и царапает янтарным наконечником каменный пол, рисуя круг у моих ног. Я внезапно выпрямляюсь, словно ствол, а язык как будто превратился в грозное оружие. — Я спрошу еще раз. Кто ты такой и что здесь делаешь?

— Меня зовут Террик, и мы с друзьями спустились сюда в поисках сокровищ, чтобы укрепить нашу дружбу, после того как я все испортил, проехав на вурме под этой самой базиликой, отчего она обвалилась! — я не собирался ничего этого говорить, но понтифик наложил на меня сильное заклинание истины, и мои собственные слова предали меня. Но одну вещь я изо всех сил стараюсь сохранить в тайне — наше единственное преимущество; то, что Базда получила пропавшую деталь машины. Я медитирую, окружая эту мысль ментальной броней.

— Я так и знал, что твое лицо мне знакомо, — говорит понтифик. — Можешь больше не терзать себя, Террик. Ты со своим вурмом просто оказался не в том месте не в то время. Видишь ли, я тут слишком увлекся раскопками и сломал несколько несущих опор, которые ломать не стоило. Но я рад, что ты привел с собой друзей. Рабочие руки нам тут всегда нужны.

Понтифик отправляет отряд из духов привести моих товарищей, а потом взмахивает посохом, и тот оставляет за собой в воздухе след из серого дыма. Дым опускается на землю, окутывает обрывки пергамента и кожаной обложки и начинает мерцать колдовским светом. Наклонившись, понтифик погружает руку в облако дыма и достает идеально переплетенную книгу с целыми страницами.

Он глядит на меня и улыбается:

— О, ты будешь много поколений должен моей семье.

У меня внутри все обрывается, когда я вижу, что духи возвращаются и подталкивают перед собой Эмбреллин, Келлима и Базду. Увидев вурмов и машину, друзья удивленно распахивают глаза. Базда вырывается из хватки духа, бросается ко мне и крепко обнимает.

— Все хорошо, — шепчу ей я. — Мы придумаем, как выбраться.

— Иди-ка сюда, — рявкает понтифик, отрывая у меня девочку. — Посмотрим, что нам досталось...

Сперва он указывает посохом на Эмбреллин, но у нее не находится ничего, что показалось бы понтифику ценным. Ее единственные украшения — ветки, которые вьются вниз по рукам, и ожерелье из осенних листьев. У Келлима понтифик отбирает кинжал, потом поворачивается к Базде. Я закрываю глаза. Он найдет ее артефакт, и его машина будет закончена, и пользы от нас никакой не будет, а после всего того, что мы видели, он ни за что не отпустит нас живыми.

— Подпишите, или пойдете на корм вурмам, — говорит понтифик моим друзьям.

Я открываю глаза и вижу, как он передает посох труллу, а у того в руках только кинжал да булавки Базды для волос. Где они спрятали артефакт? Базда подает мне знак кивком головы, я опускаю глаза и замечаю вздутость под доспехами. Минуты назад ее не было. Незаметно проведя пальцами по краям, я нащупываю предмет в форме полумесяца с отверстием в середине. Ловкие руки маленькой воровки подложили мне артефакт так, что я даже не заметил.

— Хозяин! — кричит один из духов. — Вурм не шевелится.