Канарский вариант

Прикрыв за собой дверь, они услышали раздавшиеся в коридор шаги, а затем баритон продолжил довольно вежливо:

— Мы от Веры… Вы ведь Лена, я не ошибаюсь?

— Да, что с ней?

Проигнорировав этот вопрос, второй мужской голос — простудно-гнусавый, с одобрением произнес:

— А ничего ведь так хижина! Вот же расстарался покойник, а так и не воспользовался. За что, спрашивается, башку сложил?

— Простите, да кто вы?

— Мы-то… Друзья сеструхи твоей. В доме кто есть?

— Нет… То есть ребенок…

— Это хорошо. Значит, Ленок, так, — произнес наглый баритон. — Докладываю: очень, понимаешь, Вера о своем спиногрызике переживает, убивается, я бы сказал, но приехать не может, все дела и дела…

— Какие же дела? — невозмутимо спросила Лена.

— Дела-то? — вздохнул гнусавый. — Покойник подбросил проблем вдовушке, он всему виной. И вкратце ситуация обстоит так: должен он нам денег. А потому… Сделаешь банковский перевод — это раз. Два — переоформим хижину. Вот и все.

— И… что дальше?

— А дальше, детка, — довольно рассмеялся баритон, — катись в Питер, к сестренке своей ненаглядной, мы тебя честь по чести проводим, не сомневайся…

— А мудрить надумаешь, — гремя угрозой в сиплой интонации, добавил другой бандит, — так мудри, дело твое. Но учти: жизнь сестры на себя берешь, такая вот цена всей мудрости… Это ясно?

— Ясно.

— Ну и ладушки. Спокойная ты, погляжу, девка, уживемся.

— Вы здесь собираетесь жить? Гангстеры зашлись в восторженном гоготе.

— Конечно, дорогая! Готовь, кстати, обед! Одинцов толкнул локтем Володина: пошли!

Встав в дверях гостиной, произнес, безразлично глядя на подобравшихся посетителей:

— Не знаю, как насчет обеда, Ленок, но в одном наши гости угадали: им действительно придется тут некоторое время пожить. И ничего не поделаешь. — Вздернул «глок», направив его в переносицу начавшего подниматься с кресла короткопалого типа с приплюснутым носом и крутым боксерским затылком. Пояснил холодно: — Замри, гнида, котел враз разнесу!

Короткопалый угрюмо переглянулся со своим сотоварищем, рыскавшим по сторонам колючими цепкими глазками загнанного в угол хорька.

Подобного сюрприза визитеры явно не ожидали.

— Пора, думаю, представиться, — произнес Одинцов. — Я — по всем вашим понятиям — мент. Квалифицированный, как пишут в характеристиках, специалист по вопросам организованной преступности. Вашего шакалья завалил гору. Я не хвастаюсь, а подсказываю вам вывод… Хотя вы тут уже чесали что-то об излишней мудрости, необходимости повторяться нет.

— Ты пожалеешь, волк, — сказал короткопалый, оказавшийся обладателем баритона. Из-под его голых, лишенных ресниц, век таращились прозрачные, навыкате глаза.

— О чем пожалею? — усмехнулся Одинцов. — О ваших загубленных жизнях? Едва ли. Но если хотите их сохранить, выполняйте команды. Команда номер один: лечь на пол.

Парочка, угрожающе пыхтя, подчинилась приказу, подкрепленному выразительными передвижениями в воздухе не дающего осечек ствола.

— Веревки! — обронил Одинцов в сторону Лены, умело обыскивая арестантов и отбрасывая в сторону швейцарские офицерские ножи и бумажники. Кивнув на ножи, заметил Володину: — Откуда, интересно, моду переняли? От црушников? Их ведь стандартный причиндал…

— А ты грамотей, — пропыхтел короткопалый, уткнувшийся носом в ворс ковра.

— И тебя это, чувствую, не радует, — произнес Володин, перетягивая пленникам запястья надежными и грамотными морскими узлами.

— Ты где так канаты вязать научился? — поинтересовался у него злобным голосом сиплый. — Ослабь, гад, больно…

— Потерпишь. А за «гада» могу тебе показать, как делать петлю для висельника.

Протянув напарнику «глок», Одинцов, уцепившись в короткий бобрик волос сиплого, резким рывком приподнял взвывшего от боли бандита на колени.

— Сейчас двигаем в подвал, там сегодня у тебя ночлег, — пояснил миролюбиво. — Ну, подъем!

Бандитов следовало по одиночке подвергнуть жесткой психологической обработке. Технологию обработки полковник знал досконально.

На лестнице гнусавый выказал неподчинение приказу, попытавшись оказать сопротивление конвоиру, но, получив ошеломляющий удар в печень, мгновенно присмирел.

Припоминая уроки Володина, Сергей, подтянув лодыжки бандита к его завернутым за спину запястьям, увязал дополнительный «простой штык», обычно применяющийся в морской практике для крепления швартовов за рымы.

После, не без удовлетворения оглядев кряхтящий куль, вернулся в гостиную, где, хмуро уставившись на немигающий зрачок пистолета, сидел в коленопреклоненной позе посередине ковра короткопалый.

— Итак, продолжим, — деловито обратился к нему Одинцов. — Ребята вы, думаю, ушлые, сообразительные, а потому надеюсь на взаимопонимание и логику… Или обольщаюсь?

— Надеяться не вредно, — донесся надменный ответ.

— Ты зря огрызаешься, — укорил его Одинцов. — Мы же теперь партнеры, понимаешь? И у нас общая задача: вернуть сюда Веру.

— Как я ее тебе…