Канадский гамбит

— Расслабься. Невозможно массировать напрягшегося пациента. Смотри, мышцы чуть ли не узлами собираются!

Фрост прилежно постарался лежать расслабившись.

— И давай поговорим начистоту.

— О чем? — с опаской осведомился наемник.

— Ты сам отлично знаешь, о чем. Тебя едва не убили в Бирме. А до того чуть не пристукнули неонацистские свиньи. А еще раньше…

— Знаю, знаю. Избавь от полного перечня, хорошо?

— Может быть, лучше избавить от моего присутствия? — жалобно спросила Бесс.

Ее руки ослабли, замедлили движение.

— Нет, об этом речи не было, — поспешил возразить Фрост, поворачивая голову.

— Как поживает спина? — промолвила Элизабет через некоторое время. — Есть улучшение?

— После операции в Израиле — не жалуюсь.

— И сколько, по-твоему, продлится это неимоверное везение? Сегодня ты вынул паршивый ножик и отправился брать за глотку двух вооруженных револьверами людей…

— Отличный ножик. Настоящий Гербер.

— Да тебя могли застрелить на месте!

— Что еще оставалось делать? Послать им воздушный поцелуй?

— Почему ты не хочешь найти обычную работу?

Фрост промолчал.

— Сам говоришь: Эндрью Дикон сделал из тебя подсадную утку. На месте Дикона я поступила бы точно так же. Ты — незаменимый кандидат в подсадные утки. Несравненный!.. Положи, пожалуйста, мои серьги на столик.

Подержав на ладони пару маленьких золотых сережек, Фрост вздохнул и определил их рядом с “Омегой” и хромированным браунингом.

— Какую же “обычную” работу предлагаешь выбрать?

— Это серьезный вопрос, или насмешка?

Лица подруги наемник не видел, но в голосе Бесс прозвучали дрожащие, обиженные нотки.

— Совершенно серьезный.

— Мы поженимся хоть когда-нибудь, или ты намерен держать меня вечной любовницей? Да к тому же не единственной? Ведь я знаю и про Сандру Линдсей, и про…

— Что я могу ответить? — искренне огорчился Фрост.

— Ничего не отвечай. Просто мне, сам понимаешь, не сладко.

Фрост начал было переворачиваться на спину, однако Элизабет прижала узкую ладонь к его затылку и удержала наемника на месте.

— Ну, обнимешь меня. Будешь любить. Ласкать. Но дальше-то — что? Я тоже люблю тебя, Фрост, очень люблю, — но что же нам делать?

Удрученно и глубоко вздохнув, капитан уставился мимо Элизабет, на блестевшие рядом серьги и браунинг.

— Я ведь уже не раз, и не два объяснял, Бесс! Нужно заработать. Заработать хорошие, настоящие деньги. Спекуляция оружием в Новом Орлеане выручила бы нас, позволила зажить по-иному. Да вот беда, лопнула моя спекуляция… Но лишь только удастся сорвать куш — я обещаю сделаться добропорядочным членом общества.

Элизабет попыталась было заговорить, но Фрост поднял руку и жестом попросил помолчать.

— Покуда я не разбогатею, пожениться значило бы или отобрать у тебя всякий покой — до последней капли, или бросить службу и жить на твоем содержании, на гроши, которые платит лондонская телекомпания. Недурная перспектива? Только не с моей точки зрения! Стану зажиточным субъектом — в тот же день приглашу тебя под венец. Сама знаешь — я очень этого хочу. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю…

— С твоей стороны было бы разумно послать меня к лешему. С моей стороны было бы разумно помалкивать о женитьбе. Да обоим нам, видать, всякий разум отшибло…

— Я люблю тебя, Фрост. Любила еще до того, как повстречала, понимаешь? Ты сумасшедший, ты похож на героя бездарно сочиненной трагедии… А я — просто дура. Но я очень, очень люблю тебя…

Глава седьмая

Фрост прошагал через просторный вестибюль и осведомился возле стойки:

— Звонков не наблюдалось? Я — Хэнк Фрост, зарегистрировался двое суток назад. Ежели вызывали — докладывайте. И пошибче.

Ключ от комнаты звякнул о конторку, проскользнул, остановился. Замер на полированной поверхности.

— Никаких звонков не наблюдалось, сэр.

Безусловная профессиональная вежливость. Фрост оглянулся через левое плечо и зафиксировал присутствие Бесс. А заодно, раздражающего и мешающего отродья — Кевина. Упомянутая личность восседала на диване, доверчиво прижимаясь к Элизабет и со всевозможным вниманием рассматривая научную брошюру. Ее Кевин ловко украл в одном из посещенных за день музеев…

Целый день! Господи помилуй! Целый день истрачен на три музея. Кроме того, на выставку индейского рукоделия. А еще — на местный ботанический сад.

Но следовало отдать Элизабет должное. В ее присутствии Кевин Стэнли Чильтон внезапно перестал вести себя как малолетнее светило разума, и сделался обычным, веселым, добродушным ребенком. Шаловливым ребенком.

Даже брошюру стибрил, а это гениям не к лицу…

— Простите, сэр, — повторила девушка. — Никаких звонков не было.

Фрост испустил глубокий вздох искреннего облегчения.

— Мы запремся в номере на целый вечер. Если позвонят — просто переключите на внутренний телефон. Хорошо?

— Разумеется, сэр.

Принужденно улыбнувшись, наемник поклонился и двинулся вспять, к просторному дивану, где примостились Элизабет и Кевин.

— Папа не объявлялся на проводе, Хэнк?