Камуфлет

Задержанную девицу встретил суровый чиновник полиции, который грозно шевелил усами и скрестил на груди руки, как Наполеон:

– Ну-с, сударыня, фпионим?

Пойманная пташка испросила освободить руку, довольно жалобно. Путы пали, она расправила одежку и принялась лепетать оправдания, дескать, оказалась тут случайно, и вообще…

– Ай-ай, как некрасиво, Антонина Ильинична, обманывать! Везде за мной ходите, подсматриваете, теперь запираетесь, а ефе дядя в Департаменте полиции служит. Как нехорофо! Кто приказал фпионить?

– Я не шпионю…

– А вчера ночью зачем у моего дома стояли?

– Это не я, честное слово.

– Допустим. А на даче? У трактира тоже не вы?

Антонина опустила глаза.

– Я мечтала участвовать в настоящем криминальном расследовании какого-нибудь великого сыщика, как мистер Холмс или вы… – тихо проговорила она. – А вы меня отвергли. Что оставалось делать?

Нет уж, умиляться тут нечему. Не хватало, чтобы под ногами путалась девчонка, обчитавшаяся уголовных романов. Не ко времени шутки. Придется отвадить раз и навсегда.

– Госпожа Берс! – В голосе Ванзарова загремел гром Фемиды, или кто у них на Олимпе отвечает за молнии. – Уголовное уложение Российской империи определяет наказание за недозволенную слежку за государственным чиновником в виде трех лет тюрьмы или года каторги. Параграф девятьсот восемьдесят три, часть вторая. Поздравляю, доигрались.

Что скрывать, даже ротмистр поверил. Мечислав Николаевич раз в месяц заставлял себя читать свод законов, но тут же засыпал. А барышня так и вовсе задрожала, как в проруби.

– Слежка за коллежским советником – это революцией попахивает, больфой проступок… Господин ротмистр, препроводите задержанную в холодную и грязную камеру…

– Не надо в камеру… – в ужасе прошептала Антонина.

В самый неподходящий момент заглянул дежурный: коллежский асессор Берс просит срочно принять его.

Пришлось спрятать молнии в колчан.

Николай Карлович торопливо вошел в кабинет и застыл, уставившись на пленницу.

– Что вы здесь делаете? – проговорил он, тяжело дыша.

Кандидатка в арестанты с немой мольбой посмотрела на Ванзарова, но мучитель не сжалился:

– Антонина Ильинична изволят заниматься частным сыском, попросту филерит за мной. Так мы рефили голубицу вафу за рефетку спровадить. Не возражаете?

Берс, и так раскрасневшийся, побагровел. Однако ему хватило выдержки на то, чтобы принести глубочайшие извинения и испросить дозволения выставить оскандалившуюся родственницу за дверь. Антонина покинула кабинет, уныло протирая стекла очков и надув губки. А дядя ее без сил рухнул на стул.

– Никак от зоологического сада бежали? – спросил Родион Георгиевич, подавая воду.

Между глотками выяснилось, что нанятый извозчик въехал в империал, сломал ось, взять другого не получилось, и Берс действительно бежал, но лишь от Дворцового моста.

– Там его не было… – осушив стакан, выдохнул Николай Карлович. – Но я разузнал фамилию «Аякса»…

– Уж не томите нас с ротмистром.

– Меншиков.

Последняя буква совпала. Выходит, К.В.М. расшифрован. Завтра откроется адресный стол полиции, и верный содал к вечеру будет давать показания. А там, глядишь, и вся «Первая кровь» сыщется. Остается мелочь: найти, что ему предъявить. Ну, хоть крошку фульмината ртути.

– Я так понял, служит он при дворе, в канцелярии, кажется, – добавил Берс.

Телефонный справочник канцелярии двора Его Императорского Величества со списком всех служащих, даже не имевших телефонного аппарата, был немедленно извлечен с полки и перелистан. Господин Меншиков, оказывается, имел чин штабс-ротмистра, но не простого, а… инженерного. И самое любопытное, служил в отряде охраны Е.И.В., и не просто стражником, а помощником начальника отряда. То есть самого Ягужинского.

Джуранский, дисциплинированно молчавший, приметил, что начальник его еле заметно дернулся. Как будто собрался бежать, но вспомнил, что сапоги дома забыл. Лишь усы выдали предательским шевелением. Мечислав Николаевич изучил повадки командира: «превосходительство» бьет копытом в нетерпении!

Между тем Родион Георгиевич как ни в чем не бывало уселся около Берса и невинным образом подавил зевок:

– Устал я что-то, Николай Карлович. Да и вы, наверное, набегались?

– Вовсе нет…

– Тогда скажите, где найти господина Менфикова прямо сейчас. Вспомните любую мелочь, привычки. Где может проводить воскресный вечер? В бане был, теперь в опере?

Берс беззвучно пошевелил губами и вдруг резко вскочил:

– Наверняка в «Иллюзионе»! Там сейчас последний сеанс.

– Готовы его опознать?

– Располагайте мной!

Ротмистр не стал дожидаться команды, а сразу побежал за пролеткой.

Берс, испросив минутку, чтобы устроить племяннице головомойку, исчез в коридоре. А Родион Георгиевич отпер сейф и отправил в карман личный браунинг. Что случалось лишь в исключительных случаях.

Августа 7-го дня, лета 1905, в то же время, +24 °C.

Типография газеты «Новое время», Эртелев переулок, 6