Камни Рун

Бальдур был невысоким темноволосым южанином с небольшой бородкой и тонкими усиками. Чуть полноватый, с крепкими, широкими ладонями и мясистым носом, он больше походил на торговца, чем лекаря, однако сумка, с которой не расставался мужчина, говорила о его профессии лучше всяких слов. Большой баул с множеством карманов и отделов, куда укладывались травы, настои, различные инструменты — именно с такими сумками ходили по своим пациентам столичные эскулапы. Во время знакомства темные глаза Бальдура чуть дольше, чем следовало, задержались на Витати, точнее, на ее горле — на нем не было рабского ошейника — но лекарь понял, что все вопросы он задаст Осиору позже.

— Так что случилось, друг мой? — спросил чуть погодя Бальдур, принимая из рук Ирмана горячее питье.

Осиор, который сидел сейчас во главе стола и рассеянно покачивал в пальцах чашку с чаем, выдержал небольшую паузу, после чего ответил:

— У меня есть крайне странный пациент, на которого не действуют целебные печати.

— Келандец? — предположил Бальдур, глядя на Витати.

— Нет, ваш, с Лаолисы, — ответил Осиор.

Густые брови лекаря в удивлении взметнулись вверх.

— Лаолисец? Ты уверен? — переспросил Бальдур.

Осиор только молча кивнул головой.

— И его не берут твои печати? — продолжил лекарь.

— Но ему нужна помощь, — продолжил Осиор. — Только ты… Ты же помнишь, что должен мне, Бальдур?

Лекарь только фыркнул, ставя свой напиток на стол.

— Ты будто бы сомневаешься в моей порядочности, друг мой.

— Все не так просто. Впрочем, пойдем, покажу.

— Дамы, — кивнул Бальдур девушкам, прежде чем проследовать за хозяином дома наверх, в комнату, где лежал Рей.

— Вот твой пациент, — махнул рукой маг, указывая на парня. — И поверь, я бы не обратился к тебе просто так.

— Хватит разговоров, — прервал его лекарь, — дай посмотреть.

Мужчина сощурился, привыкая к скудному свету одного светильника, после чего подошел к постели и стал аккуратно осматривать Рея. Впрочем, уже через минуту он задал вопрос, из-за которого Осиор и намекал о старых долгах:

— Кто его так? — спросил лекарь, поворачиваясь к магу.

— Демон бездны и… какое-то заклинание, — ответил Осиор.

— И после этого парня не берут твои целительные печати? — уточнил лекарь.

— Почти не берут, — покачал головой маг. — Но, как ты понимаешь…

— Ты не хочешь, чтобы об этом узнали в Акрильсере. Хоть я и должен сообщить…

— Но ты должен и мне, Бальдур, — с нажимом ответил Осиор.

Лекарь повернулся и подошел к плотно закрытому окну, размышляя над словами мага. Осиор был готов надавить на него чем угодно, это было ясно по тону, которым маг сказал последнюю фразу. Но с другой стороны, демонов на Лаолисе не видели уже десятки лет, и если где-то случился прорыв реальности…

— Ткань мироздания в целости, если тебя тревожит это, — будто бы прочитав его мысли, сказал Осиор. — Я просто прошу тебя оставить это происшествие в тайне.

Бальдур пожевал губы, после чего спросил:

— Тебя волнует реакция двора и Его Величества, или же…

— Или же, — отрезал Осиор. — Чем меньше людей знает о том, что здесь произошло, тем лучше для всех по обе стороны пролива. И здесь, и на континенте.

Лекарь покачал головой, осматривая пациента, после чего тяжело вздохнул и начал закатывать рукава рубашки.

— Кликни Ирмана, друг мой. Мне нужны два таза горячей воды, моя сумка, пара светильников, чистые бинты или ткань на перевязь и твой рассказ, пока я буду готовиться к обработке ран парня.

— Рассказ? — удивленно спросил Осиор.

Бальдур лишь хмыкнул под нос.

— А ты думал, я не спрошу, что это за малец и что случилось за два года с лучезарным Осиором, грозой благородных дам и девиц при дворе в Акрильсере, что теперь он похож на старика? Ты сильно постарел, друг мой, будто бы ты и не маг вовсе, а простой человек, и прошло не два года, а добрый десяток. Так что раз уж ты просишь моей помощи, то и погрей мне уши, пока я буду латать этого юнца.

Осиор внимательно посмотрел в глаза Бальдуру, но отказать ему не смог. Правда, или хотя бы часть правды — справедливая цена за то, что лучший лекарь на острове возьмется штопать его нерадивого ученика.

***

Когда я открыл глаза, то сразу и не понял, где нахожусь.

Потолок комнаты был странно знакомым, но, сколько я не вглядывался в беленый свод надо мной, так и не смог понять, где я его уже видел. От неловкого движения все тело пронзило от боли, отчего я неловко дернулся, ища точку опоры на левый локоть, но рука отказывалась меня слушаться, так что я просто с грохотом свалился на пол.

Не знаю, отключился ли я в момент падения, но когда зрение более-менее ко мне вернулось, на пороге уже стоял Ирман, таращась во все глаза.

— Господин! Очнулся! Очнулся! — закричал он, после чего бросился поднимать меня с досок.

От такой заботы со стороны гадкого слуги я даже немного опешил, из-за чего Ирман только рванул мое плечо, вызвав очередную вспышку боли и глухой стон, который довольно быстро сменился тяжелым, глубоким кашлем, разрывающим меня изнутри.