— Смотря кого поставить на места — и кто будет отвечать перед властями города и лично перед государем. — Я чуть отодвинул чашку с чаем. — На моих предприятиях рабочие союзы возглавляют толковые парни. Иногда начальникам приходится несладко, но любой вопрос можно утрясти так, что исход будет устраивать всех. Во всяком случае, теперь мне не приходится выслушивать десятки жалоб каждую неделю.
— Толковые парни? — поморщился Павел. — Да половина из них — народники, которые не попались!
— Не исключено.
Я устроился в кресле поудобнее — похоже, разговор предстоял долгий и не самый простой. Но я уже выдержал словесную дуэль с дедом, и будто бы даже победил, хоть и с потерями. Мы с Настасьей действительно набирали рабочие союзы без особой оглядки на политические взгляды. Горячие парни вроде Сереги порой перегибали палку, но зато и своих держали железной рукой.
— Народников больше не существует. Структура уничтожена, и без поддержки извне не восстановится сама по себе, — проговорил я, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. — Остались лишь люди, которые живут надеждой на лучшее.
— На народную волю и власть? — Павел нахмурился и облокотился на стол. — Хочешь сам вырастить еще один мятеж?
— Хочу направить энергию людей в мирное русло, — ответил я. — Если государственные законы поддержат рабочих, а не только аристократию и капитал, им не понадобятся винтовки.
— Законы существуют уже давно. Суды и чиновники, которые должны…
— Когда суд в последний раз вставал на сторону рабочего? — усмехнулся я. — У простого человека вряд ли найдутся средства на адвоката. И вряд ли найдется время обивать пороги казенных домов. Зато союзу такое вполне по силам.
— Не случайно тебя называют либералом и сумасшедшим. — Павел махнул рукой. — Госсовет никогда не примет подобное.
— Примет. И сам предложит отменить крепостное право на государственном уровне, — улыбнулся я. — Все-таки там сидят не дураки. Рано или поздно до каждого дойдет, что лучше уступить кое-что сейчас, чем через год или два потерять вообще все… Мир изменился, мой венценосный друг. Еще каких-то сто лет назад правитель вполне мог опираться на полсотни сильных Одаренных и держать в кулаке всю империю. Но теперь все иначе. — Я покачал головой. — Ты ведь сам видел, на что способны несколько тысяч людей, вооруженных самыми обычными трехлинейными винтовками… А теперь представь все то же самое — но с панцерами, пулеметами и крупнокалиберной артиллерией, способной бить на несколько десятков километров.
— Ну… хоть в чем-то вы с Багратионом сходитесь. — Павел невесело усмехнулся. — Он тоже говорит, что армии нужно срочно перевооружаться. И я, если честно, не знаю, что делать.
— В каком смысле?
— У тебя сейчас несколько заводов и разработки, которые неплохо бы справились с этой задачей. Вы с дедом вложили миллионы в производство и патенты. — Во взгляде Павла на мгновение мелькнуло что-то вроде вины. — Но Британия или американцы способны предоставить целые партии современных винтовок и патроны к ним уже сейчас… Короче говоря, мне предлагают закупать оружие за границей.
— Уже сейчас? — буркнул я. — Целые партии? Нет, мне, конечно, приходилось видеть у офицеров дорогие импортные игрушки. Вроде “Вебли-Скотта” или американского “кольта”. Но я что-то не встречал современных винтовок у обычных солдат или…
— Тогда я тебе просто покажу.
Павел залез рукой куда-то под стол. Но не за лимонадом из холодильника, как я сначала подумал — а, похоже, искал какую-то секретную кнопку. Буквально через несколько мгновений за дверью раздались шаги — но вместо смазливой горничной в комнату ввалилась до боли знакомая долговязая фигура.
— Звали, ваше ве… Ой, княже! И ты здесь?
Глава 11
За прошедшие полтора месяца Богдан буквально преобразился. Возмужал, чуть раздался в плечах. Получил чин унтер-офицера, конечно же — и, похоже, покинул училище, выбрав действительную службу. Черный с зеленым гвардейский мундир не только оказался ему к лицу, но и добавлял какой-то особенной взрослой стати и серьезности.
Даже уши Богдана уже будто не так сильно торчали в стороны, да и в целом вид у него был лихой и блестящий. На мгновение показалось, что Павел решил разыграть меня, подсунув вместо нашего однокашника какого-то отдаленно похожего чернявого молодчика — но фирменная манера держаться тут же выдала истину.
— Старая гвардия снова в сборе! — Богдан закинул винтовку за плечо, подлетел и стиснул меня в объятиях даже до то того, как я успел выбраться из кресла. — Куда на этот раз, княже? Штурмовать Петропавловскую крепость?
— Надеюсь, не придется, — прохрипел я. — Пусти, задушишь…
— Господин унтер-офицер, ведите себя прилично. — Павел улыбнулся и картинно прикрыл лицо рукой, изображая глубокий стыд за бестолковых сподвижников. — Мы с сиятельным князем обсуждаем дела государственной важности.
— Знаю я ваши дела. — Богдан махнул рукой. — Блины трескаете.