«Каменный мост»

– После побега я видел ее только раз: по Смоленской площади она шла со скульптором Никогасяном, известным… гм, ценителем женской красоты. Она выросла в яркую, красивую женщину.

– Вы считаете, Шахурин страдал психическим заболеванием?

– Почему? Что вы имеете в виду?

– В шестом классе убежал из дома. В седьмом ударил по лицу Галю Куйбышеву, как выясняется, за то, что посмела рассказать его куйбышевские приключения.

Убил Нину Уманскую, застрелился. Шизофреник.

– Не знаю… Возможно все, но… Был, конечно, какойто сдвиг в отношении девочек. Но – такая жадность к обладанию всеми как-то сочеталась в нем с жаждой верности. Вы заметили, что у побега за Волгу, смешного поступка, и убийства, поступка страшного, – один мотив?

– Какой же это мотив?

– Он не желал расставаться с любимой.

З – с в и д е т е л ь: Я помню его: невысокий, светловолос, коротко стрижен. Говорил медленно и четко.

Отцов наших расставили по местам, и мы знали, кому что положено. Володя – сын всего лишь наркома…

Получается: третий разряд. Но он рвался выше, интересовался раскладом в Кремле. Просчитывал свой путь и предполагал, что будущее его зависит от успешного проведения задуманных интриг.

– Вы говорите про четырнадцатилетнего мальчика.

Может быть, вы…

– Нет, именно так. Меня позвали к Шахуриным на дачу покататься на лыжах. Думал, разговоры пойдут о фильмах, девочках и учителях, а у него прям малое какое-то Политбюро: кто кого в школе ущемил, кто что затеял… И невероятно нервен…

– У него могли быть близкие отношения с Уманской?

– Близость с девочками? Вряд ли осуществима…

К Володе допускали ограниченный круг людей – в этом кругу Софья Мироновна контролировала без исключения все.

– Вы сказали «невероятно нервен»…

– Так я сказал. Но и другое скажу: при этом он рос мальчиком очень хладнокровным, контролировал свои поступки. Он… Хорошо, я признаюсь: он не мог убить себя.

– Даже от внезапного ужаса? Увидел, что я наделал, и…

– Даже от внезапного ужаса. Не мог. О, я вспомнил: любимое слово Володи – «организуем».

– Спасибо. Больше ничего не вспомните, Сергей Владимирович?

– Да нет, ничего такого, чтоб…

– Какие-то детали? Чрезвычайно важна каждая…

– Говорил с вами, а про себя думал: как же воспитывали нас американские ленты, трофейное кино! Римская история, романтические поступки… Трагическая любовь. Страсти! Отцы не вели дневников, а мы, между прочим, вели! письма писали, да-а…

– Володя вел дневник?

– Не знаю. Может быть, все может, хе-хе… Но какието тетрадки от матери прятал… Говорят, даже… будто когда… все вот это… и его нашли на мосту, из кармана какие-то бумаги торчали…

– Куда они делись?

– Ну, откуда мне знать. Органы, наверное, забрали.

– Письма?

– Как?

– Там были письма? Дневник?

– Я говорю: не знаю. Может, там и вообще ничего не было… А сочинили. А может, и список какой-нибудь…

– Список?

– Откуда мне знать. Володю я мертвым не видел.

– Вы – нет, но кто-то говорил… Что говорили тогда?

Список… Фамилии?

– Да вы меня прямо пытаете…

– Что Володя мог записывать?

– Все, что я знал, я вам все уже… и давайте будем закругляться…

– Прочитанные книги?

– Слушайте, я старый человек, я то, что знал, уже забываю. А вы хотите, чтоб я то, что не знал, вспомнил.

– Людей, приходивших домой? К Софье Мироновне?

– Лекарства пью и то – когда супруга напомнит.

– Девочки? Кто-то из школы? Кто с кем дружит?

– Ох, да не знаю!!! Все. Подошли уже мои аспиранты, так что… Спасибо за конфеты, кофе, хотя зря вы, конечно, потратились. Вряд ли я чем-нибудь вам помог…

– Что вам мешает сказать прямо?

– Да про что?! Я не знаю, про что! Вы сами выдумали что-то и теперь: список, список, список… Никакого списка! Всего доброго. Вот, между прочим, видите фото: мой отец открывает сессию Моссовета.

– Спасибо. Выздоравливайте.

– Вот это бы не худо, а то шум в голове, понимаете, шум… Вот тут справа, как пчелиный рой, а в левом – идут поезда, гудки, вот так – бу-у… бу-уу… Спать не дает… Измучил… И так – пострадало столько людей…

Через этот список.

Убийца

Список вещей в дорогу («не забыть»), список попробованных женщин, список… Человек читает или пишет список, когда собирается что-то делать или понять, это бумага для будущего. Список игроков и солдат, покупок на рынке, свадебных гостей (кого с кем посадить), дней рождения сотрудников в мае, «чего я хочу добиться в новом году» (ничего; если только получше засыпать и не трогать несовершеннолетних и верных жен, да и то недостижимо)… Список документов, полученных для работы, сведений, не подлежащих разглашению, любимых песен, посещаемых сайтов, растений и животных Тульской области, занесенных в Красную книгу… Список «что я должен сделать для убийства Уманской Н.», и мне помогут вот эти поименные ребята, и родители их пострадают за плохое воспитание… и генеральный прокурор дернется замять… – ну, допустим, это уже версия.