Каменный леопард (ЛП)

«И рискнуть пойти путем Lasalle? Неужели вы не забыли, что полковника уволили за превышение полномочий? Беда в том, что Флориан настолько уверен в своих суждениях, что никогда не поверит, что кто-то из его близких может быть предателем…

Вскоре после того, как он сделал это замечание, вспыхнуло то, что позже стало известно в парижских кругах как «L» Affaire Lasalle». Первое предупреждение Грелля о неизбежности потенциальной катастрофы было, когда Роджер Данчин вызвал его на секретную встречу в Министерстве внутренних дел.

Поздним утром 15 декабря — на следующий день после того, как Данчин спросил Грелля, верит ли он, что полковник Ласаль поддерживает связь с американцами, — префекта срочно вызвали на площадь Бово. Грелль пришел последним. По обеим сторонам длинного стола сидели все ключевые сотрудники службы безопасности, в том числе, как заметил префект, входя в комнату, комиссар контрразведки Суше, человек, чьи методы и личность ему крайне не нравились. Большой и грубый, с пухлым лицом, где глаза почти исчезали под мешками жира, Даниэль Суше был бонвиваном, который не скрывал этого. «Я хорошо ем, хорошо пью и хорошо соблазняю», — однажды признался он Греллю.

Председательствуя во главе стола, Данчин жестом указал вновь прибывшему на свободный стул. «Все, что говорится на этой встрече, является абсолютно конфиденциальным», — проинструктировал он в своей лучшей министерской манере. «Не обсуждать с личными помощниками, за исключением случаев, когда это необходимо для выполнения операции…

«Какая операция?» — спросил Грелль.

— Ты не причастен, — сообщил ему Данчин. «Суше будет главным. Но нам нужно, чтобы вы предоставили нам информацию о повседневных привычках и распорядке дня полковника Ласалля, поскольку у вас есть связь с Хьюгоном.

«Министр, зачем вам эта информация?» — спросил Грелль.

«Просто дайте нам информацию, пожалуйста, господин префект…» Вмешался Суше, сложив пухлые руки на столе и агрессивно наклонившись вперед. — Не хочу показаться неучтивым, но есть вопрос безопасности. Чем меньше людей вовлечено, вы понимаете, что я имею в виду…

«Я понятия не имею, что вы имеете в виду. Если я не узнаю, что вы замышляете, я ничем не смогу вам помочь — возможно, я упущу важную информацию…

«Я буду судить об этом», — ответил Суше.

— Пожалуйста, джентльмены, — вмешался Данчин. «Мы все здесь, чтобы помогать друг другу…

— Тай пусть расскажет мне, что он задумал, — повторил Грелль. «Мы решили арестовать полковника Ласалля».

Наступила тишина, и, зная о его репутации, все головы вокруг стола повернулись, чтобы посмотреть на префекта. Грелль попросил разрешения закурить, и Данчин, который уже курил, нетерпеливо кивнул. Префект не торопясь закурил сигарету, пристально глядя на Суше, глаза которого мелькнули и отвернулись. — Это безумная идея комиссара Суше? — спросил он.

— Нет, это мое, — тихо сказал Данчин.

«Вы собираетесь похитить Ласалля…»

Он использовал слово «арест», — отрезал Данчин.

— Вы не можете арестовать человека на чужой земле, — монотонно сказал Грелль. — Вы можете только похитить его и грубой силой перетащить через границу. Как мы можем ожидать, что общественность будет уважать полицию, подчиняться закону, когда сам закон действует как мафия…

«Осторожно», предупредил Данчин. «Возможно, вы предпочтете уйти с собрания…

— Как мафия, — повторил Грелль. «Ужасные маленькие головорезы в штатском ворвались глубокой ночью в дом человека, схватили его…»

«Ласаль — предатель…»

«Ласаль живет в Германии. Это вызвало бы международный протест».

— Мы думали об этом… Данчин стал говорить более примирительно. «Будет объявлено, что Ласаль тайно въехал во Францию по собственной воле, что его видели, а затем арестовали на французской земле…»

«Де Голлю это сошло с рук с полковником Аргу, — сказал Суше.

«Этого недостаточно!» Кулак префекта рухнул на стол. «Если вы настаиваете на проведении этой странной операции, я сообщу президенту о своих возражениях…

«Президент знает, что эта встреча состоится». Данчин сообщил ему.

— Насколько близка эта операция, министр? — спросил Грелль. «Мы можем действовать завтра ночью».

«Тогда я должен действовать сейчас». Грелль встал. — Вы пригласили меня уйти. Могу я принять ваше приглашение сейчас?

Разговор с Флорианом был напряженным, настолько напряженным, что эльзасец Кассим, почувствовав напряженность между двумя мужчинами, которых он считал своими друзьями, юркнул под кушетку. За высокими окнами кабинета президента в Елисейский сад падали снежинки, которые таяли, падая на землю. На столе между двумя мужчинами лежал лист бумаги с телефонами и лампой. Наспех написанное Греллем заявление об увольнении. Флориан передвинул простыню через стол так, что она через край упала на колени старосте.