Каменка

— Нет, что вы. Пугать не в моих принципах. Я просто став-лю вас перед фактом и этот факт очень прост. Вы либо отве-чаете на все мои вопросы, либо я вышвырну вас на улицу на растерзание этому чудищу. Как вы смотрите на такое?

Старушка явно была не в восторге.

— Думаете, я не заметил, как вы у меня в кабинете занервничали, когда услышали про туман? Я заметил, — он сделал большой шаг в сторону Зинаиды Петровны. — А еще я заметил, как вы первой поняли, что произойдет в тумане, как вы поджали хвост и убежали, оставив меня с Валерой умирать.

Гена сделал еще один шаг и оказался на расстоянии вы-тянутой руки от ведьмы. Под давлением голоса и роста участкового Зинаида Петровна неосознанно отклонилась назад, упершись спиной в торчавший из-под штукатурки угол кирпича.

— Я видел, как вы прислушивались и оглядывались. Вы знали, что сегодня в тумане будет нечто большее, чем сы-рость, ведь так? Да, конечно вы знали. Вы настолько знали, что оставили свой рукав мне, лишь бы сбежать побыстрее, спрятаться от зверя, который… — вдруг в голову Гене при-шла мысль, подозрительно походившая на озарение. — …который искал вас.

Старуха поджала губы и отвела взгляд.

— Точно! Он пришел за вами, ведь так? Волк охотился именно за вами, но по несчастливой случайности мы с Вале-рой попались ему на пути первыми. Скажите, что это не так. Скажите!

— Не ори, приблуда, — прошипела Зинаида Петровна. — Лихо приведешь.

— Все равно не хотите сотрудничать? Ну хорошо, — Воло-даров пожал плечами, затем схватил старуху за локоть и по-тянул на себя, — тогда пойдете погулять.

В глазах Зинаиды Петровны снова засветился огонек ди-кого животного страха. Страха перед неминуемой смертью в когтистых лапах оборотня.

— Тихо, тихо, сдаюсь. Скажу, чего спросишь. Все скажу. Только отпусти.

— Так-то лучше, — Гена отпустил старуху. — Тогда начнем, пожалуй, с простого, а после перейдем к насущным пробле-мам. Чем вы меня отравили, и за что?

— Да не травила я тебя. Сколько раз нужно повторить?

— Ну вот, опять двадцать пять, — Гена раздосадовано вы-дохнул. — Мне казалось мы договорились. Ладно, значит прогулка.

— Я говорю правду, — настояла ведьма. — Не отрава то бы-ла, не отрава. Зелье отворотное я тебе дала и нашептала, чтоб из Каменки уехал.

— Да? Если так, тогда ведьма из вас совсем никудышная. Я чуть не умер знаете ли.

— В том моей вины нет, приблуда. Кто ж знал, что тебя так от обычного отворота раскорячит? Я просто хотела спрова-дить тебя от греха подальше. А не то ты носом своим любо-пытным бед нам тут натворил бы. Да ты уже натворил… Ес-ли бы тебя в Генкин дом не подселили, то все было бы в по-рядке. И он цел, и Валера сам по себе, и Сирой спокоен. А теперь гляди, вон, чего получилось?

— Погодите-ка, а при чем здесь Сирой?

— Ну так, а кто по-твоему на улице сейчас рыщет? Бабка моя?

— Об этом я пока еще не думал, — признался Гена. — То есть, вы говорите, что Сирой — оборотень?

— Ага, — без особого энтузиазма ответила Зинаида Петров-на.

— И чего я не в курсе? — прокряхтел, подслушивавший разговор Молчан.

— Того, что он меня попросил никому не говорить.

— Так, спокойно, — запутанность и неполнота общей карти-ны уже начинали раздражать Гену. — Зинаида Петровна, да-вайте по порядку и с самого начала.

Старуха недовольно закатила глаза, но вспомнив про угрозу скармливания оборотню все же сделала над собой усилие — начала рассказывать.

— Насколько я помню в восемьдесят восьмом дело было… — она выглянула из-за Володарова и чуть громче обычного спросила: — Валер, когда у Серого авария была? В восемьде-сят восьмом?

— Прокляла меня, а теперь еще вспоминай ей тут, — про-бурчал в ответ Молчан. — Да, в восемьдесят восьмом.

— Ну вот, значит тогда он и обернулся. Мишка его в лес потянул старые рельсы скручивать. Всегда был шебутной и резкий. Лешка вроде как старший, а все равно за ним нико-гда не поспевал.

— Мне Люба из магазина рассказала, что на них в лесу волки напали, — сказал Володаров, присаживаясь на лежав-ший рядом кусок стены.

— Так и было. Мишка сгеройствовал, за что и поплатился. Задрали парня. Жалко, совсем молодой был. А вот Лешка удрать успел. Вот только он никому не сказал, что его тоже подрали. Не сильно, кончено, но все равно. Испугался, что в больницу положут, от бешенства уколы делать будут. Ко мне пришел за советом. А что я ему скажу? От бешенства у меня ничего нет. Я ему тогда припарку сделала и сказала, чтоб если что все равно в больницу ехал. А потом на поминках он с родителями в аварию попал. И помер.

— Как это? — удивился Володаров.

— Чего не знаю, того не знаю. Сам сказал, что помер. Вра-чи вроде как пытались спасти, но не смогли, и когда уже хо-тели время смерти объявлять он в себя пришел. Назвали медицинским чудом. В селе он никому об этом не рассказы-вал, кроме меня. Опять испугался, что пор него слухи всякие нехорошие пойти могут. Мол, сначала брата со свету сжил, а потом и мамку с папкой.

— А вам, значит, рассказал?

— Рассказал. Но потом. Когда в первый раз шерстью оброс.