Каменка

Брови продавщицы слегка приподнялись толи от удивле-ния, толи от любопытства. По всей видимости, она и поду-мать не могла, что новый участковый способен сбросить с се-бя серую шкуру, погоны, и превратиться в обычного челове-ка.

— Односельчанин? — с подозрением переспросила она.

— Да. Неофициальный визит, так сказать.

Любе такие заковыристые слова не понравились, и она нервно поправила сарафан.

— Вы же знаете, — продолжил Володаров самым мягким и располагающим тоном, на который только был способен, — меня в доме вашего местного долгожителя поселили. Тезки моего, Геннадия Альбертовича.

— Да?

— Ага. Очень хороший дом, хочу я вам сказать. Опрятный, ухоженный, чувствуется женская рука. Ну, я и понтересо-вался у Валеры, как звали жену бывшего хозяина. Хотел узнать, кого благодарить за такое наследство. А он мне ска-зал, что не было у Альбертыча жены, представляете?

— Представляю, — Люба постепенно начала вливаться в разговор. — От чего же не представить? Все знают, что Аль-бертыч наш идейным холостяком был.

— Вот-вот, Валера мне так и сказал. Но знаете, мне все равно не верится. Ну не укладывается у меня в голове, что одинокий девяносто двухлетний старик мог сам так хорошо с хозяйством справляться. Ну, вот никак, понимаете?

— Так, а чего не верится-то? Он рукастый мужик был, бод-ренький. Если бы не помер, так еще бы столько же прожил.

— А может все-таки была у него женщина? М? — Володаров лукаво подмигнул.

Люба этого маневра не оценила и непонимающе нахмури-лась.

— Ну, знаете, холостяк он, может быть, был и убежденный, но против инстинктов не попрешь. Может подружка у него была, захаживала к нему временами чаю попить, в хозяйстве помочь?

— Та не, — отмахнулась продавщица, — вряд ли. Вы чего? Если бы Альбертыч домой бабу привел, все село бы об этом через полчаса уже знало.

— Понятно… — Володарову такой ответ не понравился, но сдаваться он пока еще не собирался. — Ну а как на счет тай-ных поклонниц? Не могло же у такого завидного жениха не быть ни одной.

— Вы знаете, — оживилась Люба, — было дело. Припоми-наю. Одно время слухи ходили, что Зинаида Петровна наша по нему с молодости сохла, да так взаимности и не добилась. Только вам-то это зачем? Уж не думаете вы, что они с ней тайком…

— Нет, Люба, я пока ничего не думаю. Просто любопыт-ствую от скуки. Кстати, а вы случайно не подскажите, где эта Зинаида Петровна живет?

— А чего ж не подсказать? Церкву сгоревшую в центре знаете?

Володаров кивнул.

— Ну, так вот, от нее вдоль по улице идите, мимо клуба. Ее дом по правую руку будет. Серый такой, кирпичный, с сини-ми окнами. Не ошибетесь, — вдруг Люба сделала паузу и слегка виновато спросила: — Ой, а вы ей ничего не сделаете? Зря я, наверное, разболталась. Совсем язык без костей.

— Говорю же, я просто из любопытства интересуюсь, — по-спешил успокоить ее Володаров. — И вообще, сегодня же воскресенье, выходной у меня.

Любу такой довод устроил, и она снова повеселела.

— Это хорошо. А то знаете, она у нас хоть и старенькая, но еще работает. Случись с ней что, людям неудобства будут.

— Вот как? Работает, говорите?

— Да, коров пасет. Вообще, у нее свой участок есть боль-шой. Вы, наверное, видели его, когда с электрички шли.

— Это тот, что со знаком дорожным?

— Во! Он это, точно. Она на нем раньше растила всякое, а сейчас, когда старая совсем стала, коров с козами пасет. Во-обще у нас на селе мало людей с живым хозяйством осталось, но те, что есть, бабе Зине доверяют и денежкой поддержи-вают.

— Коров? — в груди Володарова что-то шевельнулось. Буд-то все шестерни, наконец, соединились в единый механизм.

— Ну да, коров, коз. Еще гусей раньше много было у этого, как его… Никитина. Но он, когда жена померла, их всех на мясо пустил и в райцентр продал, а деньги пропил. Вот на него, Геннадий Павлович, уж точно нужно дело открыть, или как там у вас это все называется. Гаденький тип, точно вам говорю, — Люба еще сильнее наклонилась, окончательно придавив весы и заговорщически прошептала: — Говорят, это он жену свою того, — она приподняла брови, — пришиб.

— Да вы что? — Гена сделал шаг и его лицо оказалось со-всем рядом с Любиным.

— Ага. Только вы никому не говорите, что это я вам сказа-ла. Они с Машкой из-за квартиры поссорились. Вроде как брат ее, или дядька… уже не помню… В общем, помер у нее кто-то из родственников в райцентре, а квартира ей доста-лась, в наследство. Ну, она, значит, туда переехать и захоте-ла. А он — нет. Наверное, жалко было хозяйство бросать. Ну а дальше вы и сами знаете, как оно бывает. Пилила она его, а он взял и с дуру пришиб. Вот. Ее тогда на кладбище нашли, по кусочкам. Страшное дело…

— И вы уверены, что это Никитин сделал?

— Конечно! Больше-то некому.

— Понятно… — Володаров отступил назад. — Посмотрю, что можно будет с этим Никитиным сделать.

— Уж посмотрите, Геннадий Павлович. Посмотрите.

— Ладно, Люба, спасибо вам за беседу. Пойду я, наверное. Только еще один вопрос, если можно.

— Вам не жалко.