Каменка

— Да ну, ты чего? Компрессорная станция вместе с карье-ром закрылась. Хорошо хоть электричество осталось. Но это тоже ненадолго. Платить людям за свет нечем, в долгах си-дим.

— Понятно, — безучастно протянул Володаров, заглядывая в соседнюю комнату. Ею оказалась гостиная, чем-то напоми-нающая Молчановскую. Похожий советский шкаф, вот толь-ко книг гораздо меньше и разложены они аккуратно. Похо-жий советский стол со стульями. Такие же светлые занавес-ки на окнах. На полу истоптанный старый ковер.

Следующей комнатой, в которую отправился Володаров, была спальня. Здесь все было еще проще. Полуторная кро-вать с металлическими быльцами и досками вместо сетки, да шкаф для одежды.

За последней, третьей дверью скрывался рабочий каби-нет. По крайней мере так решил Володаров, увидев массив-ный стол с различными письменными принадлежностями, в центре которого стояли увесистые часы.

Окинув беглым взглядом свое новое место жительства, Володаров вернулся на кухню, где его ждал Молчан.

— Ну как, хороший дом?

— Да, хороший. Я бы даже сказал, очень. Слишком хоро-ший.

— Это как?

— Вы не подумайте, я не перебираю. Просто у меня в голо-ве не укладывается, что здесь жил одинокий девяностодвух-летний старик. Смотрю я на всю эту чистоту и не верю.

— Ну что я могу сказать? Дело твое, Геннадий Павлович. Хочешь верь, хочешь — нет. Альбертыч, сколько я его помню, всегда был очень опрятный и дисциплинированный мужик. Такой хозяйство в узде держать мог, это точно.

Вололаров кивнул, принимая аргумент Молчана, но сам остался при своем мнении. Он слишком много раз бывал в квартирах пенсионеров, чтобы не заметить разницу. И дело было даже не в чистоте, которую могли навести уже после смерти хозяина. Дом Альбертыча отличался отсутствием специфического запаха, которым непременно пропитыва-лись стены, пол, потолок. Запаха, который очень легко запо-минается и крайне сложно выводится. Запаха человеческой старости.

— Еще вопросы надоедливые к казенной жилплощади имеются? — Молчан шмыгнул носом. В доме со смерти хозя-ина никто не топил и от того здесь было холоднее чем на улице.

— Думаю, как-нибудь разберусь, — ответил Володаров, за-глядывая в пустую кладовую.

— Самостоятельный? Это хорошо. Тогда вот, держи, — Молчан снял со связки два ключа с белыми пометками. — Только не потеряй. Запасных пока нет. Не успел сделать.

— А мне документы никакие подписывать не нужно?

— Чего? Какие еще документы? Кому твои документы здесь нужны?

— Здесь может быть и нет, а начальству моему нужны.

— Тогда сначала разберись с этим начальством, на кой они тебя сюда засунули, Геннадий Павлович, — в голосе Молчана отчетливо читалось ехидство.

Володаров осекся. Он попытался снова вспомнить по-дробности своего назначения, но не смог. Лишь какие-то размытые образы и обрывки общих фраз, не более. Ощуще-ние складывалось такое, что в тот день он был чертовски пьян или не в себе. Будто память не хотела, чтобы он в ней рылся.

Вдруг к горлу подкатила горькая волна, и Гену стошнило смесью яиц с солеными помидорами прямо в ведро под умы-вальником.

?

3 Работа

— Ты чего? — участливо поинтересовался Молчан, скло-нившись над усевшимся на пол Володаровым.

— Ничего, — он вытер рукавом рот и тяжело выдохнул. — Самогон у вас, Валера, чистый яд.

— Чего ж яд-то сразу? Ну может немного крепковат… Но дык это для безопасности. Тем паче спирт дорогой, а рабо-тать как-то надо. И вообще, ты, Геннадий Павлович, слиш-ком городом разнежен. Вот поживешь у нас с годик, зака-лишься, так тебе мой ореховый нектаром покажется.

— Этот годик еще как-то пережить надо.

— Ай! — Молчан махнул рукой. — Давай только на полу не сиди. Простудишь себе все. Вставай, переодевайся в чи-стое… У тебя же есть чистое?

Володаров кивнул и похлопал рукой по сумке.

— Вот, приводи себя в порядок. А я пока воды тебе наберу. Умоешься хоть.

Молчан глянул в ведро под умывальником, поморщился и вышел. Спустя минут десять он вернулся с мылом и поло-тенцем. А после занес в дом другое ведро, наполненное до верха прозрачной колодезной водой.

— Я к Альбертычу в сарай заглянул, — он поставил ведро на пол, вода внутри колыхнулась, и несколько капель про-лилось на доски. — Оказывается, за неделю наши еще не все дрова сперли. Представляешь?

— Не очень, — ответил из спальни Володаров. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от тошноты он решил переложить вещи из сумки в шкаф.

— Вот и я так думаю. А оно вон чего. Стало быть, теряют хватку. Стареют…

— Стало быть, так, — повторил Володаров.

— Но это тебе же лучше, Геннадий Павлович. Тебе же лучше. Значит будет чем сегодня дом протопить. И воды помыться нагреть. А то грязный ты с дороги, как собака.

Молчан снова ушел, чтобы вернуться с охапкой дров на растопку.

— Печку топить умеешь? — спросил он у вышедшего на кухню Володарова. В ответ тот неуверенно кивнул. — Ничего сложного. Дрова в дырку суешь да поджигаешь. На вот, — он достал из кармана штанов коробок спичек. — Только себя не подожги. А я пока таз притащу.

— Это зачем?