Камень ацтеков

— Постой, не ругайся! Я собираюсь снять в доме комнату.

— Для чего?

— Дождусь тут Эрнандо, чтобы решить наши дела.

— Ого! А чем ты собираешься расплачиваться, нищий?

— Я дам тебе деньги из своей доли, как только заберу ее у де Ланды.

— Наконец-то собираетесь схватиться насмерть?

— Как придется, красавица.

— Ну что ж, я с охотой подожду исхода. Если будешь буянить, я отыщу способ тебя укоротить.

«Ну, ты и ведьма, душенька», — в который раз решил про себя Баррет.

Он вошел под крышу. Забытая кружка стояла на столе. На дне ее еще оставалось на палец напитка. Цвет сосуда поменялся. Кружка выглядела красноватой — но это не был ни цвет вина, ни цвет крови.

«У талисмана цвет огня», — мрачно подумал Баррет и сел за стол.

Глава 12. Месяц жаркой зимы

— Сейчас декабрь, но разве это зима?

— Зима, потому что сухо. В мае начнется дождливый сезон.

Мелкие мухи вились над освежеванными тушами овец, рядом, под навесами, устроенными на Пласа Майор, продавали орехи и авокадо. Товар Баррет рассмотрел равнодушно, его больше интересовал сам продавец — жуликоватого вида раскосый тип, похожий на соглядатая.

— Так ты говоришь, что знаешь де Ланду и совсем не видел его, начиная с лета?

— О нет, не видел, сеньор. Говорили, он отправился по торговым делам в Веракрус.

Баррет, не продолжая неудавшийся разговор, смешался с праздной толпой. Раскосый буравил взглядом его спину.

Под деревьями, которые окаймляли площадь, картахенцы собирались маленькими компаниями по полдесятка человек, там наверняка плели интриги. Балкон городской ратуши оставался пустым, но напряженная аура ожидания витала в жарком воздухе.

Наконец двери балкона отворились, незнакомый пожилой испанец, должно быть, помощник алькальда, выбрался к перилам. Баррет протолкался ближе, внимательно ловя чужую, но ставшую привычной речь.

— Я глуховат на ухо. Что он читает по бумаге? — жадно спросил назойливый торговец орехами.

— Это новая война, парень.

— С англичанами?

— С французами, черт бы их побрал. Король ввязался в свару на стороне голландцев, — нехотя объяснил Баррет.

— Пиратов и так было много, а теперь от них совсем не станет житья.

— Можешь не сомневаться, парень, так оно и случится, по всем правилам и без них.

Англичанин слушал размеренное чтение испанского чиновника и испытывал острое сожаление.

«Я зря поспешил подраться с Кормиком. Надо было на люггере уходить к французам. Нет разницы, кто даст мне каперское свидетельство. Пусть бы дал французский вице-губернатор Тортуги, раз уж, ссылаясь на мир, не дает английский вице-губернатор Ямайки. Добыча все равно испанская».

— Постойте! — позвал Баррета встревоженный раскосый торговец. — Погодите, сеньор, у вас очень странное лицо. Быть может, вы знаете что-то еще?

— Провались в ад, — чуть слышно буркнул англичанин и постарался затеряться в толпе.

Он уже больше месяца оставался в Картахене. Ланда не появлялся, иногда начинало казаться, что авантюрист погиб в пути и не добрался до Веракруса. Если это так, то изумруд — камень зеленый, словно море, — должно быть, лежит себе где-нибудь в болотистой земле…

Чтобы забыться и достать денег, Баррет подыскал себе работу у портового плотника — тот скептически оглядел физиономию новичка, пожал плечами и предложил половинную плату. Плотника звали Бернардо. Он отличался мрачноватой флегмой, не был любопытен, и это очень устраивало англичанина.

Близился новый год, но жара не спадала. Равнина вокруг города немного подсохла, отары овец жевали траву пустошей. Баррет часто бывал за городом, он устраивался поодаль от лачуг на окраине Картахены и смотрел в сторону моря.

Как-то раз, вечером, он заметил на пустоши Сармиенто, но постарался не показываться сам испанке и тихо вернулся домой. Следующим вечером он специально задержался дома, Лусия сидела на кухне за столом и перебирала связки лука и трав. Она без особой приязни, но и без ненависти посмотрела на Баррета.

— Что у тебя с правой рукой?

— Если ты имеешь в виду старую рану от мушкетной пули, то с рубцом все в порядке. Когда Ланда подобрал меня в море, я думал, что останусь калекой.

— Это была хорошая работа. Индейцы используют для врачевания травы, но никогда не делают составных лекарств. Я брала их растения, например, смолу перуанского дерева молье, и смешивала с другими веществами. Так я спасла твою руку и помогала многим другим.

— Отличные познания в медицине! Не будь ты женщиной, я принял бы тебя вторым лекарем на свой люггер.

— Вторым? Я не согласилась бы стать даже первым доктором всей флотилии негодяев.

— Полегче.

— Ты поклялся, что не был вместе с теми, кто сжег поселение на Айла Баллена…

— Ей-богу, мы как раз тогда чинили «Синий цветок».