КаМаЗ и Ч.М.О.

С пиццей и бутылкой пива устроился на диване перед телевизором, не надеясь увидеть там что-то интересное. Скорее желание занять чем-то глаза, пока занят рот. Открыл пиво, взял кусок пиццы и приготовился нормально пожрать. Телефон, лежащий рядом со мной на диване, оповестил о звонке протяжной вибрацией. Перевернув его мизинцем с куском пиццы в руке, увидел, что звонила мне Юлька.

Ну, и нахрена? Я прекрасно помню о том, что у Маруси сегодня приворожительные пляски перед бывшим. Нахрена мне звонить? Сообщить о результате? И так понятно, что у него встал. Там даже у мертвого приподнимется, чтобы одним глазком посмотреть.

— Руки заняты, — бросил я несколько нервно в сторону телефона, где звонящая Юлька ждала, похоже, до последнего гудка, и только потом мобильник заглох. Но через несколько секунд зазвонил вновь. — Чтоб вас…

Закинул надкусанный кусок пиццы обратно в коробку, отёр руку салфеткой и, сделав глоток пива, ответил на звонок.

— Неужели, блять! — матерный выдох мне в ухо. — Убивать будут, хрен дозвонишься.

— Поэтому звони, когда убьют.

— Типичный мент, — цокнула Юлька. — Марина куда-то ушла. Раздетая.

— В смысле? — в груди что-то дёрнулось, по рукам пробежал холодок. Плохой знак. Очень плохой.

— Этот говнюк, Витюша ее. Оказался тем еще мудаком и столько всего наговорил своим друзьям, таким же мудакам. И о том, как трахал ее, и о том, какая она никакая… Короче, он не знал, но Марина была рядом и всё слышала. Сейчас она ушла из клуба, и мы ее не можем найти. Телефон, сумку и приличные вещи она оставила здесь. Поможешь найти её? Не отказывай, Камаз. Девчонка в декабре на улице в босоножках, в чулках и почти без юбки. Мало ли что. Тем более это Маруся. Сам понимаешь…

— Мать вашу! — пиво поставил на столик, туда же швырнул коробку с пиццей и резко встал, пройдя в прихожую. — Адрес клуба. И в чем она была?

Получив нужные данные, на всякий случай отправил их своим пацанам. И пускай маньяка в городе сейчас не было, зная Марусю, она легко может найти нового.

Перед выходом оставил Тёмке записку на тот случай, если не вернусь к утру, о том, что меня срочно вызвали на работу. Он знает, что так иногда случается, поэтому поймёт.

Первым делом приехал к клубу, в окрестностях которого не нашёл никого, кто хоть сколько-нибудь походил бы по описаниям на ту Марусю, которая ушла из клуба, практически в чем мать родила.

Покружил по району, посмотрел по остановкам и на всякий случай набрал Юльку, которая, словно в отместку, ответила только на второй мой звонок, тяжело дыша.

— Марина не возвращалась?

— Нет. Мы бы позвонили, если бы она вернулась.

— Что с дыхалкой?

— Отрабатывали деньги, которая Маруся на мудака своего потратила. Этот мальчишник он запомнит надолго. Урод.

— Без мокрухи, надеюсь? Хотя, похуй. Можно и с мокрухой. Вы еще в клубе?

— Да, мы тут еще побудем, может, Марина за вещами вернется. И подруге ее позвонили, кстати. Если Марина придёт к ней, она нам позвонит. Ну, а мы тебе, соответственно.

— А гондон этот?

— Тоже здесь.

— Говоришь, перетирал с дружками, как трахал Марину?

— Прикинь? Типа, она хуже бревна.

— Встретишь моих парней? Покажешь им, чью рожу мать родная узнать не должна?

— Без проблем, Камазик.

— Давай, до связи.

Пока пара ребят с дубинками ехали по душу Марусиного бывшего, я снова покружил по району, пешком заглянул в темные дворы, поспрашивал у редких прохожих, но не нашёл ни единого следа Маруси.

Может, повезёт, и окажется, что у нее здесь подружка какая-нибудь живёт?

Зазвонил телефон.

— Что у вас?

— Слушай, Камаз. Ну, мы нашли тут похожую по описанию в другом районе. На остановке сидела. Но она вообще босая, ничего не говорит и только плачет. Она, нет? Одета по-шлюшьи, как ты описал. На Марину Олеговну разок среагировала. Куда её?

— В мой кабинет. Принесите ей какое-нибудь одеяло, стакан воды и обогреватель. И не трогайте её больше. Сейчас приеду.

Наверное, еще никогда я так быстро не шёл к собственному кабинету. Колотящееся за рёбрами сердце настоятельно напомнило о том, что я уже не пацан, и бегать даже на короткие дистанции без предварительной основательной разминки мне лучше не стоит. Но ноги точно знали, что меня нужно как можно скорее донести до, похоже, теперь уже во всех смыслах отмороженной Маруси.

Распахнул дверь кабинета. Взглядом сразу нашёл спину Маруси, завернутую в темно-синий плед. Опущенная голова с медно-русыми завитушками слегка содрогалась вместе с плечами в такт тихому плачу.

Зашёл в кабинет и аккуратно прикрыл за собой дверь. Обойдя Марусю, остановился ровно напротив неё. Понимая, что сама она голову не поднимет, чтобы хотя бы посмотреть на меня, присел рядом с ней на корточки и коснулся ее ноги ниже колена через толщу пледа.

— Эй, Маруся, — позвал я её едва слышным шёпотом.

Она никак не отреагировала. Лишь тихо-тихо всхлипнула и поспешили утереть нос платком.

Из-под края пледа выглянули пальцы ног.

— Почему ты босая?