Камасутра от Шивы

Этой ночью она глаз не сомкнула. Вернулась домой поздно, ноги гудели, в голове крутились назойливые мысли. Так и пролежала без сна, пока не позвонил будильник. Уже при свете дня Але показались странными некоторые мелочи. Приоткрытая дверца кухонного шкафчика, сдвинутая со своего места ваза, смазанная пыль.

Мама любила порядок, но не сумела привить эту любовь Але. Дочка постоянно бунтовала против правил, отстаивала свою точку зрения из духа противоречия. Уборку она делала по необходимости и без удовольствия, лишь бы не слушать маминых нравоучений. Оставшись одна, Аля позволяла себе лениться.

— Нет худа без добра!

Не разведи она пыль, то не узнала бы, что в ее отсутствие кто-то нанес ей тайный визит. Тщательный осмотр замка ничего не дал. Незваный гость не взламывал дверь, он открыл ее либо ключами, либо отмычкой.

Аля усмехнулась. Красть у нее нечего, и вор, который проник в ее квартиру, похоже, ничего не взял. Однако ей стало не по себе. Тот, кто уже побывал здесь, мог прийти снова — когда угодно: днем, ночью. Менять замок не имеет смысла. Ставить сигнализацию дорого и незачем. От судьбы не уйдешь.

Она провела пальцем по смазанной пыли и попыталась представить злоумышленника. Кто он? Что привело его сюда? Явится ли он вновь?

Едва уловимый запах заставил ее принюхаться. Она потянула носом и удрученно вздохнула.

Чтобы отвлечься, Аля решила заняться хозяйством: перегладила накопившееся белье, приготовила еду и уселась подсчитывать выручку за проданные накануне биодобавки. Вчерашний день был неудачным. А вечер и того хуже.

Аля выключила калькулятор и тяжело вздохнула. Мысли о Шестакове стали навязчивыми, она не могла с ними справиться. Ей важно знать о нем все. Вчера, уставшая и расстроенная после многих бесплодных визитов к потенциальным покупателям, она нашла в себе силы поехать к офису, где он вел прием больных.

На стоянке его машины не оказалось. У доктора был выходной. Аля пожалела о том, что не согласилась на его предложение встретиться. Теперь он, вероятно, развлекается с другой женщиной. Такие, как Шестаков, ни в чем себе не отказывают.

Ей ужасно захотелось выкурить трубку с гашишем. Хотя бы сделать несколько затяжек, забыться, уплыть в страну сладостного спокойствия. Только существует ли эта пресловутая нирвана? В прошлый раз, когда Аля попробовала чилом, то погрузилась в кошмар, а вовсе не в райскую благодать…

Звонок телефона вывел ее из задумчивости.

— Гор? — удивилась она. — Ты?

— Мою жену убили. Она лежит в морге, — сухо, отрывисто прозвучал в трубке его голос. — Ее больше нет.

«Зачем он говорит мне это? — вспыхнуло в уме Али. — Почему мне?»

— Как… как это случилось? — выдавила она.

— Разве ты не знаешь?

— О чем ты?

— Разве ты не мечтала о ее смерти? Не желала, чтобы она попала под машину или свалилась с лестницы и свернула себе шею? Ну же, признайся! Но твоя мечта все не сбывалась и не сбывалась. И тогда ты сама взялась за дело.

— Я?..

— Тамара мешала тебе! И ты решила избавиться от нее! Верно?

— Что ты несешь… — опешила Аля. — Я понимаю, у тебя горе…

— Я не любил жену, — спокойно произнес доктор. — Поэтому не было смысла ее убивать.

Аля молчала, кусая губы. Она сидела на диване, который служил ей ложем, перед ней на столике валялись разбросанные бумаги и коробочки с пищевыми добавками. Желтые обои на стенах делали тесную однокомнатную квартиру похожей на склеп. Аля заживо похоронила себя тут и разучилась сочувствовать. Она столько перестрадала, что у нее атрофировалось чувство сострадания другим.

— Я говорю прямо и тебя призываю к откровенности. Это ты убила Тамару?

— Ты с ума сошел…

— Ты уже убивала. Для тебя поднять руку на человека не в новинку. У тебя есть этот опыт.

— Я защищалась!

— Чисто женская хитрость. Напасть и прикинуться жертвой.

— Гор, я клянусь тебе…

— За какой грех твой жених поплатился жизнью? Он изменил тебе? Передумал жениться?

— Не твое дело! — вспыхнула Аля.

— Ты понимаешь, что подозрение в первую очередь падает на меня? Ты меня подставила!

— А… это не ты?

— Черт бы тебя побрал! — не выдержал Шестаков. — Мы с Тамарой прекрасно ладили. Нас все устраивало, в отличие от некоторых. Если бы мы хотели развестись, то развелись бы. Убийство — слишком опасный и обременительный способ вернуть себе статус холостяка.

Он рассуждал логически и хладнокровно, словно потерял не жену, а какой-нибудь предмет обихода, без которого в принципе можно обойтись. Его волновала только собственная шкура. Алю это возмутило.

— Ты страшный человек, Шестаков.

— Не страшнее тебя, — ухмыльнулся он.

— Допустим, я не святая… но и ты — далеко не ангел. Тебе совершенно не жаль Тамару? Она была молода, красива…

— Скажи еще, что она не успела сделать карьеру, родить детей, дождаться внуков. Давай!

— Я ее не убивала. Понял?

— Где ты была вчера вечером?

— Работала.

— Пф-ффф…

— Не веришь?

— Значит, ты могла убить Тамару. У тебя нет алиби. Я угадал?

— Мне не нужно алиби, — огрызнулась Аля. — Раз ты так переживаешь, у тебя его тоже нет. Иначе…

— Я звоню по другому поводу, — перебил доктор. — Не вздумай сболтнуть про гашиш.

— Кому я могу сболтнуть?