Каллиграфия убийства

Гуров, в свободное от поадресного обхода время, вместе с Еленой и Ярославом разрабатывал карту района, в котором мог бы предположительно жить убийца. Ареал «охотничьих владений» убийцы хотя и охватывал все районы Москвы, но был четко очерчен. И, как заметил Лев Иванович, самым удобным подходом, а вернее, подъездом ко всем паркам было ТТК – Третье транспортное кольцо. Именно его, скорее всего, использовал убийца, чтобы проехать и до района парка Фили, где было найдено тело Романовской, и до парка Алтуфьево, и до Битцевского лесопарка, в районах которого нашли в коллекторах тела подростка и неизвестной женщины.

Даже к парку Шкулева удобнее было попасть, проехав по ТТК, а затем свернуть на Волгоградский проезд и Волжский бульвар, от которого рукой подать до нужного места. Это наводило на мысль, что жилище Каллиграфа находилось где-то в периметре именно этой автомагистрали.

Остальные варианты после долгих споров и расчетов были отметены, как слишком сложные по логистике. А ведь если рассматривать портрет убийцы с психологической точки зрения, то не приходилось сомневаться в том, что Каллиграф, рассчитывая заранее все пути от начальной точки (загрузки уже убитой жертвы в машину) до конечной (точки сброса тела), будет выбирать самый удобный, быстрый и безопасный проезд по трассе. Педантичность, с которой убийца подходил к разработке своего замысла от начала до конца, говорила о том, что он будет тщательно выверять каждый метр своего передвижения по городу.

Именно по этой причине во все районы и округа Москвы были даны приказания сообщать в Главное управление о тех, кто будет пропадать или теряться в послепраздничные дни, а также ориентировки на все машины марки «Шевроле Спарк», которые будут двигаться именно по ТТК. Все автомобили нужно было тщательно досматривать, не обращая внимания ни на цвет, ни на номерной знак. Лев Иванович решил подстраховаться, так как опасался, что номер машины легко можно подделать, а цвет изменить покраской. В связи с этим всем владельцам мастерских по окраске и ремонту автомобилей было дано указание сразу же сообщать в полицию, если к ним обратится с просьбой перекрасить авто какой-нибудь владелец «Шевроле Спарк».

В общем, все необходимые оперативные задачи были поставлены и должны были принести хоть какой-то результат. Но…

Но наступило уже восемнадцатое января, а никаких действенных результатов достигнуто все еще не было. Хотя к Гурову и приводили несколько раз весьма подозрительных на вид личностей, но все они не соответствовали или внешним, или интеллектуальным данным. Подозреваемых проверяли и с извинениями отпускали. А потом все начиналось снова-заново.

22

Все изменилось вечером девятнадцатого января, когда в кабинет Гурова вошел Ярослав Прилучный и с порога заявил:

– Лев Иванович, а почему мы ищем нашего убийцу на поверхности Москвы? Я тут на досуге обдумал нашу ситуацию, потом почитал кое-что в интернете, и мне пришла в голову мысль, что в квартире или в доме убивать свои жертвы Каллиграф явно не будет. Соседи или еще какая-то случайность могут испортить ему весь кайф от убийства…

Слушая Прилучного, Лев Иванович нахмурился. Ему очень не понравилось выражение «кайф от убийства», хотя он и понимал, что Ярослав прав и убийца действительно ловит некий драйв или кайф, лишая человека жизни.

– Да, ты прав, я и сам думал на эту тему, но в голову пока что ничего путного, кроме гаражей, заброшенных зданий и строек, не пришло, – согласился со студентом Гуров. – Но их сейчас взяли под наблюдение. Насколько это возможно, разумеется.

– Ага. Так вот, – продолжил Ярослав. Он сел напротив Льва Ивановича и, немного наклонившись к нему, сказал: – Убийца наш не дурак, да? Он же наверняка будет осторожничать. Даже повода не даст думать, где он может держать своих пленников и расправляться с ними. Так? Так. Так вот, я и подумал: а почему бы ему не воспользоваться не гаражом или заброшкой, а подземными катакомбами под Москвой? Там ведь целый город под городом!

– Хм. – Гуров чуть склонил голову, обдумывая слова Ярослава, и в конце концов решил, что его предположение не лишено некоторого смысла. – Ты хочешь сказать, что наш умница Каллиграф еще и диггер? – вспомнил Лев Иванович слово, которым называют исследователей подземелий и разных заброшенных зданий.

– А почему бы и нет? Скорее всего, Каллиграф – коренной москвич. А какой московский мальчишка в детстве не мечтает побродить по таинственным подвалам и подземельям? Тем более если они прямо у них под ногами. Я и сам пару раз путешествовал по подземельям и заброшенным станциям метро. Не один, конечно, а в компании настоящих, опытных диггеров-михайловцев.