Калиновый мост

— Нет. Правда, можно сказать, медик, бывало… — он будто бы хмыкнул, как-то… так же тепло, как то потрескивание, что она продолжала слышать. — Да и помотался по миру и по жизни, всякое повидал и научился многому. НЕ дергайся, просил же, — уже строго прикрикнул, когда она попыталась повернуться. — Капельница стоит. Еще немного, пара минут и уберу. Надо же тебя подлечить.

Еще одна тяжелая рука легла ей на плечо, удерживая на месте. И вновь этот теплый и свежий, тревожащий аромат, только сильнее. Сбил ее с толку. Напряглась, пытаясь ухватить ускользающую мысль или ассоциацию.



Не вышло. И вдруг с ужасом поняла другое…

— Как меня зовут?! Кто я?! — едва не с истеричными нотами, прошептала внезапно охрипшим голосом. И такой кошмар в голове, что тело онемело, кажется.

Ее собеседник молчал несколько мгновений. И ей не понравилась эта тишина, тяжелая и словно предгрозовая.

— Не помнишь? — шумно и с усилием выдохнул.

— Н-н-ет, — всхлипнув, хоть и не хотела, призналась в этом страхе и слабости.

— Ну и не надо сейчас, значит, — его рука, та, что на плече, как-то успокаивающе погладила, словно ребенка утешить пытались. — Так бывает после удара. Сотрясение твое вылечим, и все на место встанет, — он говорил настолько уверенно и спокойно, вновь с тем веским убеждением, что ей даже легче стало.

Казалось, этот знахарь точно знает, о чем говорит, и она успокоилась. Почти…

— Но…

— Не тревожься, лэля*, не нервничай. Оно тебе сейчас не нужно. Поспи лучше. Тебе отдых важнее, — прервал ее мужчина, не дав высказать эти страхи.

Лэля…

Так приятно стало почему-то. Не ее имя, знала точно. Но и появилась четкая уверенность, что это очень нежное, очень мягкое обращение, которое не всем подряд говорится, что-то из недр памяти всплыло. Конечно, он ее просто поддержать хочет, ясно, но все равно… тепло в душе.

Мужчина же как-то двинулся, пошевелившись, отпустив ее плечо. Наклонился куда-то. Что-то тихонько затрещало, будто… Да! Как огонь в очаге! Она поняла! И так приятно запахло вдруг чем-то травянистым, напоенным землей и сладостью. Так спокойно мигом стало на душе.

А ее голову при этом приподняли, еще раз велев не открывать глаза. Она поверила ему. Непонятно почему, но поверила, и не пыталась поднять веки.

— Давай, ты сейчас попьешь и поспишь еще, — он прижал к ее губам какую-то чашку с толстым краем.

Пришлось сделать глоток. Вода. Прохладная и чистая. Без ничего, но так вкусно! Было неожиданно. И в то же время она точно знала откуда-то, что это чистая вода и ничего более.

— Молодец, лэля. Вот так, — судя по звукам, он отставил чашку куда-то, а ее голову вновь опустил на подушку. — Капельницу отключу, не пугайся, — предупредил хозяин, придавив ее руку чуть ниже.

Она ощутила, что мужчина что-то сдвинул, в руке мелькнула легкая боль, на которую не успела и отреагировать.

— Все, зажимай, — он сам согнул ее руку, проложив что-то в локтевую ямку. — Подержи так минут пять.

Она послушно согнула руку, будто в поликлинике. Даже губы в улыбке дрогнули. Стой… Это откуда помнила? Но на попытку напрячь память и голову, последняя отозвалась новой мучительной болью.

— Я сейчас отойду ненадолго, ты не вставай. Не пытайся даже, — опять велел знахарь тем тоном, от которого у нее и внутри дрожь шла. И в голову не приходило ослушаться. — Мне ульи проверить нужно, недалеко стоят, поляна в трехстах метрах от дома. Быстро обернусь. Не вставай никуда, поняла?

Улья… Мед! Разнотравье и сладость меда! Вот чем от него пахло! Нет, не только этим, но именно нотки меда вносили ту самую теплоту в запах, что окутывал ее разом с близостью мужчины, успокаивал.

— Хорошо, не буду, — едва слышно отозвалась, если честно, уже проваливаясь в сон. И правда, измотана, спать вдруг захотелось невероятно.

— Умница. Спи, — похоже, довольно, но тихо отозвался ее собеседник. — Тебе сейчас отдыхать больше всего нужно.

И она провалилась в еще более глубокую темноту, не имея ни сил, ни желания сопротивляться усталости, вдруг сковавшей тело. И было так хорошо, так тепло и спокойно, потому что он рядом. А приснился почему-то большой медведь, который на солнечной поляне, раскинувшейся среди холмистого леса и деревьев, укрытой травами и обилием сладко пахнущих цветов, проверял в ульях мед.

* [лэ-ля] укр., ласковое обращение к дорогой девушке, отголосок древних верований в богов и духов природы, одна из богинь, дочерей Мокоши

Глава 2

Итак, она была здесь.

В его доме.

Хотя Захар иначе себе представлял ее появление, исходя из того, что ощущал за последние пару дней.

Убил бы урода. Голыми руками убил, не понадобилось бы и сейф вскрывать, где разрешенное ружье по всем правилам и закону было упрятано.

Ярость давила изнутри, напирала на стены, которые давным-давно научилось выстраивать его сознание. Сегодня эти плотины подвергались небывало сильному испытанию на прочность.

Хорошая, сухая и крепкая древесина раскрошилась в пальцах, будто труха, отвлекая от мыслей. Встряхнулся.