Калинов мост

Осеннего солнца овал.
Опала листва. И твоими
глазами я бредил и звал,
и тихо шептал твоё имя.
Ранимый – поэтому хам,
беспечный, как рыцарь удачи,
в душе не построивший храм
и видевший как-то иначе
всю эту беспутную жизнь,
которая будет иною
лишь после гулянок и тризн,
и, может быть, нового Ноя.
Осеннего солнца овал.
Забыто заветное имя.
Я жизнь беззаботно проспал,
но с бабами…
И какими!

ПЛАЧ

Ну, куда же ты, скажи мне, идёшь?
Без меня ты все равно пропадёшь.
Тихо ляжет перекрёсток дорог
нерешённою проблемой у ног.
Много было, много будет и есть
самых нежных, самых правильных здесь.
Но на том, на непроезжем пути
никого тебе уже не найти.
Ну, куда же ты из дома в бега,
даже если за порогом снега,
даже если стынь и стон, и война…
Ты забыл, что я осталась одна!
Ты идешь туда, где жизнь-круговерть,
а найдешь невесту с именем Смерть.

«Я превратил себя в раба…»

Я превратил себя в раба
страстей, эмоций и желаний.
Тяжёлый смрад воспоминаний
в ночи, как чёрная звезда.
Баланс на грани острия!
Обломок взорванной планеты
сверлит вселенную. Но это
всего лишь точка бытия.
Зеленоглазая змея
свилась клубочком возле чаши.
Эквилибрист весельем страшен,
тропарь Пришествию поя.
Не я восстану из земли,
красуясь белыми костями,
не я, а тот, кто жил страстями,
да сжег мосты и корабли.

БАЛЛАДА О СМЕРТИ

Я пел её. Я пел о ней
Во время взлетов и уныний,
безумный маленький Орфей
в огромной гибельной пустыне.

Остынет мир в объятьях сна.
И вот она легка, капризна
идёт, как счастье, как весна,
как возрожденье к новой жизни.

Мы все живём полушутя.
Как ни крути, но так бывает:
любая мать, родив дитя,
его же к смерти обрекает.

Ах, первородный этот грех:
любовь к ушедшему.
И ныне
пою ее – богиню всех —
в огромной гибельной пустыне.

«Мой сон, как сонный парк осенний…»

Мой сон, как сонный парк осенний.
Я верен сердцу своему.
В секунде тысячи мгновений,
не улетающих во тьму.
Но в парках золото слетает
на серый жертвенник аллей.
в её глазах снежинка тает
И словно шепчет:
Пожалей!
Милей тебе октябрь и злато,
чем невесомый белый пух,
но он покроет меч и латы,
и щит, и упряжь. Это дух —
он сам, как лёгкая пушинка.
Смотри в глаза её, смотри!
Там только белые снежинки.
Ни дня.
Ни ночи.
Ни зари.

РЕКВИЕМ