Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля

– У меня имя есть – Нурлан.

– Ладно, всем спать, – Рома выключил свой ночник. – За храп извиняйте, если будет сильно бесить, завтра у Профессора беруши попросите.

Он завернулся в одеяло и закрыл глаза.

В спальне Жертв все, кроме Сергея Аркадьевича, лежали в постелях. Он выехал из ванной.

Татьяна тут же поднялась:

– Дядь Сереж, давай помогу!

– Я сам.

Сергей Аркадьевич ловко пересел с инвалидного кресла на кровать, закинув ноги руками. Андрей даже оторвался от своей книги, чтобы посмотреть, как старик с этим справится.

– Сильный вы человек, Сергей Аркадьевич, – с уважением заметил он. – Я бы просто взял и умер. От бессилия. А вы боретесь, радуетесь жизни.

– Я сначала тоже хотел, от отчаяния, – старик накрылся одеялом, – но умирать страшно.

Сергей Аркадьевич повернулся на бок.

Катя плакала, накрыв голову подушкой. Она с детства умела плакать так, чтобы никто не слышал.

– Я давно не ужинал в приятной компании, – тихо сказал Сергей Аркадьевич. – Спасибо вам за это.

– Дядь Сереж, ты чего, растрогался? – ответила Татьяна. – Перестань, все хорошо будет.

Старик смотрел перед собой, точно зная, что хорошо не будет. Но эта мысль его уже не пугала.

XXXIII

4 часа с начала эксперимента

Дождь и ветер поутихли. Наступал самый тихий час перед рассветом.

Охотник подошел к границе леса. Он видел здание клиники. Свет горел в окне на втором этаже.

Он сбросил рюкзак на землю, проверил винтовку, перекинул через плечо. Подтянулся на ветке и влез на дерево. Несмотря на возраст, ловкости и силы ему было не занимать. В оптический прицел винтовки Охотник увидел того, за кем пришел. Человека, которого искал без малого двадцать лет. Виктора Мещерского.

Часть 2

Дневник сновидений. Запись #17

Мне приснилось японское дерево в горшке, оно было словно игрушечным. Неподалеку в прозрачной воде плавала золотая рыбка. Периодически воду сотрясали какие-то вибрации и по стеклу стекали большие капли. Это был осколок аквариума, и рыбка чудом оставалась жива…

I

13 часов с начала эксперимента

Через витражное окно в холле пробивались первые солнечные лучи. В комнате наблюдений в неудобной позе перед мониторами спал Профессор. Он всхрапнул и тут же проснулся. Мещерский не сразу понял, где находится. Клиника… Испытуемые… Эксперимент. Профессор посмотрел на мониторы: участники мирно спали в своих постелях.

Сегодня важный день, нужно подготовиться. Мещерский посмотрел на лес за окном, успокоил дыхание. Принял душ в комнате для персонала, переоделся. Думал о том, что во сне все люди одинаково безобидны и беспомощны. Но стоит им только проснуться… Дзынь. Время принять первую таблетку.

Мещерский проглотил пилюлю, протер запотевшее зеркало, вгляделся в собственное отражение. Он узнавал этого человека все меньше и меньше.

Профессор без аппетита позавтракал в своем кабинете, залпом выпил стакан апельсинового сока. Подумал вдруг о свидетелях. Рабочие ни о чем не догадываются, о них можно не беспокоиться… Микроавтобус для участников он заказал с левого аккаунта, водитель не видел его лица. Оставался только Антон.

II

1 месяц до начала эксперимента

Антону было чуть за тридцать. Взъерошенные волосы, щетина и взгляд, вечно ждущий одобрения. То, как сильно он хотел понравиться Профессору, вызывало жалость. Но в остальном он был отличным парнем и хорошо знал свое дело.

Антон только что привез Мещерскому досье на будущих участников эксперимента и впервые видел клинику после реконструкции. Масштабы его впечатлили.

Профессор просмотрел досье:

– Это всё?

– Пока да. По остальным собираю информацию, – поспешил отчитаться Антон.

– Хорошая работа. Но остальных нужно найти как можно скорее.

– Виктор Анатольевич, – осторожно спросил Антон, – вы уверены, что обойдется без насилия? Они, конечно, не банда головорезов, но на эмоциях могут покалечить и вас, и друг друга.

– Уверен, – нехотя ответил Мещерский, отходя к окну.

– Я бы на их месте ни за что не согласился.

– Но ты и не на их месте, верно? – Профессора разозлили слова Антона, но он сдержался. – Это сложно объяснить.

Профессор снова рассердился, но теперь уже на себя. Почему ему так тяжело формулировать?

– Все существующие методы неэффективны. Нужен толчок в принципиально ином направлении. Я должен создать новую когнитивную модель. Иначе – все это зря. Иначе…

Профессор осекся. «Не стоит говорить с Антоном об эксперименте. Ты поддался эмоциям, не сдержался, слишком раздражен». Мещерский понял, что следует увеличить дозу препарата.

Антон смотрел на своего наставника, которого безмерно уважал, но за которого только что начал бояться.

III

14 часов с начала эксперимента