Калибр имеет значение?

Наставник повёл их в подвал. Здесь было что-то вроде тира, но вместо мишеней к противоположной стене был прикован цепью голый человек, черноволосый, бородатый. Ноги, руки, грудь, живот его тоже обильно поросли курчавой растительностью. Человек не умолкая ругался на незнакомом каркающем языке. Над головой его светилось электронное табло. В десяти шагах перед ним на полу лежал автомат.

Наставник открыл саквояж, вынул и зарядил пистолеты, вручил каждому из группы.

– Как только я выйду, табло включится, – объявил. – У вас будет десять секунд на принятие решения. Потом этот человек освободится.

Он пошёл к двери. Улыбнулся перед тем как выйти, добавил:

– Десять секунд – очень много. В реальности у вас будет две-три от силы.

Дверь захлопнулась. На табло начался отсчёт: 10, 9, 8… Соня зыркнула на спутников, встретилась взглядом с толстушкой, с девушкой-ёжиком. Дама нервно кусала губу. Вытянутая рука парнишки с зажатым в ней пистолетом заметно дрожала.

Соня пропустила бы конец отсчёта, но цепь упала на пол с громким дребезгом. Бородач взревел, бросился к оружию. Соня тоже заорала от ужаса, вскинула пистолет, нажала спусковой крючок. Палец ещё не закончил ход, когда слева бахнуло. И в следующий миг выстрелы, визг и крики слились в непрерывную какофонию.

Остановилась Соня, лишь когда поняла, что нажимать бесполезно, – магазин уже пуст. Человек таки добрался до автомата и теперь лежал, вцепившись в него. Вокруг превращённого в дуршлаг тела расплывалась густая тёмная лужа. Первым перегнулся пополам, выблёвывая содержимое желудка, парнишка.

Когда у тебя двенадцать приводов по «мокрым» делам, хочешь – не хочешь появляются знакомые в полиции. Пробить по базе фамилию и адрес хозяйки оранжевого «ягуара» труда не составило. Куда тяжелее и дороже будет загладить свой скотский поступок. Полные слёз голубые глазищи, дрожащие от обиды пухлые губки, мокрые дорожки на щеках, ямочка на подбородке, круглые коленки, тонкие пальчики не шли у Родиона из головы. Ни одну девку прежде он не хотел так, как её. Для него сделалось необходимостью увидеть в голубых глазах любовь, обожание, преданность. Она должна понять и простить! Разве он не достоин? В конце концов, что такого непоправимого он совершил? Да, нахамил. Но он готов просить за это прощения так, как она пожелает. Стать на колени? Пожалуйста! Целовать каблучки её туфелек? Он и на это готов!

Родион невольно вспоминал профессию деда, когда скрупулёзно изучал распорядок дня объекта, маршруты её движения. Его охота не менее увлекательна, и приз будет куда весомее любых денег. Он докажет, что не какой-то там грёбаный «маньяк» или «адреналиновый наркоман», что способен стать героем в глазах любящей женщины. Родион составил план действий, потратил всю имеющуюся наличку на парикмахерскую, новую одежду, громадный букет алых роз. И вот «час Х» наступил.

От ночной автостоянки до квартиры, подаренной Полиной за поступление в университет, – триста метров пешком. Район тихий, даже стреляют редко. Соня не ждала сюрпризов, возвращаясь вечером после пар. Тем более она не ожидала встретить мерзавца, из-за которого пришлось сдавать переэкзаменовку. В этот раз долговязый жердь не только постригся, а и вырядился в модные клетчатые штаны-дудочки, пиджак с кожаными вставками. В руках – букет. У него что, свидание с кем-то?

Первым порывом было повернуть назад. Но, во-первых, это означало сделать крюк в добрых полкилометра. А во-вторых, подонок её заметил, расплылся в поганой ухмылке. Соня сжала губы. Ладно, сегодня всё будет иначе. С точностью до наоборот! Она докажет Полине, что деньги на специальную школу потрачены не зря. Пальцы незаметно раскрыли сумочку.

– Привет! – хлыщ шагнул навстречу. – Я хотел…

Не давая опомниться, Соня вырвала букет и с размаху хлестнула его по лицу. Парень охнул, вскинул руки, пытаясь защититься. Заверещал:

– Стой!.. ай!.. да подожди ты!

Останавливаться она не собиралась. Не обращая внимания на впившиеся в ладонь шипы, хлестала и хлестала подонка. Лишь когда букет превратился в никчёмный истерзанный веник, швырнула его под ноги.

Парень ошарашенно смотрел то на неё, то на окровавленные руки. Глаза ему она, к сожалению, не выколола, но лицу досталось изрядно – лоб, щёки, нос испещрили глубокие царапины.

– Я же хотел…

– Что хотел, отсосать? К кормильцу своему пришёл, да?! Ах, неудача какая, на твою харю у него теперь, пожалуй, не встанет. Ничего, радуйся, что жопа целая! Рабочая жопа у тебя, да?!

Всё пошло совсем не так, как Родион представлял и планировал. Девчонка ни за что ни про что отхлестала его до крови и обзывала такими словами, за какие бьют в морду. Нет, за какие стреляют! Оттого Родион застыл в ступоре. Руки и лицо саднило от порезов, в ушах звенело, а голову будто железным обручем сдавило. Не мог сообразить, что делать дальше.

– На колени! – рявкнула девушка.

Команда эта как-то входила в первоначальный, уже забытый план, и Родион повиновался.

– Убери за собой, тварь! Быстро! – продолжало сыпаться сверху.