Калибр имеет значение?

Артем, наконец, опустил пистолет, и только тогда у него затряслись руки. Он стоял и не мог двинуться с места, и даже пошевелиться, чтобы выкинуть этот дурацкий пистолет, а трясучка переползла на плечи, а потом – на спину, и он уже дрожал весь, как гриппозный или паралитик. Неизвестно, сколько он так бы тут проторчал, если бы не Женя. Наверное, так бы и стоял, трясясь, пока не пришел завуч, которому, конечно, уже настучал Гусиныч, или полиция, чтобы везти в колонию для несовершеннолетних за воровство и применение чужого оружия. Но Женя его окликнул:

– Тем, помоги встать, а?

И Артем опомнился. Сунул пистолет за пояс – хотел было сначала выкинуть, но потом подумал: а вдруг они вернутся? Или выжидают где-нибудь за углом? Уж лучше колония, чем снова оказаться безоружным перед ними. Пистолет был тяжелющий и холодный, как будто Артем не держал его только что в руках столько времени. Как будто он был живой, то есть, мертвый – такая жуткая нежить со своим разумом и волей, желанием убивать, временно притворившаяся опять просто куском железа. От его прикосновения у Артема опять поползли мурашки по телу.

Женя тяжело дышал и наваливался на Артема всем немалым весом.

– Худеть тебе надо, – пробурчал Артем, с трудом переставляя ноги.

– Я знаю, – виновато отозвался тот.

– В медпункт? – спросил Артем – просто так, потому что – а куда еще? Но, оказывается, Женя считал иначе.

– А можно к тебе? – вдруг спросил он.

– Чего? – изумился Артем и от удивления даже чуть не уронил Женю обратно на землю.

– Понимаешь, – пояснил тот, тяжело дыша, – они ведь сразу Ма позвонят. Нельзя, чтобы она узнала.

– Почему? Она вроде нормальная?

– Понимаешь… она не хотела, чтоб я в школу шел. Говорит, тут опасно. Понимаешь, я раньше дома учился. Там скучно.

– Блин, – пробурчал Артем, – типа тут весело?

– Мне нравится, – шумно вздохнул Женя. – Ну, почти все. Но если она узнает, то больше меня сюда не пустит. И вообще никуда. Она говорит – везде опасно. Буду только дома сидеть.

– Тухло, – подумав, согласился Артем.

– Они меня по лицу почти не били. По животу, по спине. Надо только форму постирать. Помыться. И она не заметит. Наверное.

– Ладно, – сказал Артем, – пошли.

Домой, конечно, было нельзя. Мать им там устроит веселую жизнь. С другой стороны, от школы тоже надо было убираться как можно быстрее. Поэтому пока они дотащились до лавочки в соседнем дворе. Что этот двор нормальный, Артем понял по детской площадке. Там в песочнице возились с куличиками две малявки. А еще одна девочка постарше качалась на качелях. Конечно, мамы сидели рядом, и наверняка у них в корзинках с вязаньем было припрятано по пистолету, но так это и хорошо. Скорее всего, еще кто-нибудь с винтовкой контролировал двор из окна или с балкона, как это обычно делают. Одним словом, двор был годный насчет пересидеть чуток в безопасности. Правда, мамы немного нервно покосились на Артема с повисшим на нем Женей – ну а как иначе? Заряженное оружие ведь могло оказаться у кого угодно, хоть у пятилетнего пацана, который, предположим, стырил его из бабушкиной сумки, а этот пацан мог оказаться или психом, или дураком. Поэтому главное было не делать резких движений, чтобы мамы слишком сильно не взволновались и не начали палить по незнакомцам превентивно, на всякий случай.

Артем набрал номер Ольги Константиновны. И вкратце объяснил ситуацию.

– Ждите там, – коротко сказала она. – Я за вами заеду.

– Да мы сами дойдем, – неуверенно возразил Артем.

– Ждите, – и она отключилась.

Машина была стремная – покоцанный «уазик» болотного цвета. А за рулем сидел дед – коротко стриженный, подтянутый и бодрый, на широком низком ремне у него висело два револьвера, как у ковбоя.

– Я подумала, возможно, понадобится еще помощь, – пояснила Ольга Константиновна. – Это Борис Семенович.

Старик коротко кивнул, окидывая быстрым цепким взглядом грязного горбящегося Женю и настороженного Артема. Помогая Жене забраться в машину, он, кажется, ничуть не напрягся.

На набережной Артем попросил тормознуть на минуту, выскочил и, оглядевшись, зашвырнул пистолет Гусиныча подальше в воду. Почему-то сразу стало легче дышать.

– Это правильно, – прокомментировал Борис Семеныч, коротко глянув на Артема, перед тем как тронуться с места.

Оказалось, что Борис Семеныч – врач. И что первым делом он осмотрит избитого Женю, а потом они решат, необходима ли больница или можно обойтись. И это не обсуждается.

– Желание не волновать маму, безусловно, похвально, молодые люди, но здоровье все-таки важнее. Поверьте нашему печальному опыту, – Ольга Константиновна неловко усмехнулась.

«Блин, – подумал Артем, – вот так свяжись со взрослыми». Но деваться уже было некуда.

Впрочем, все обошлось.

– Боец здоров, – объявил Борис Семеныч, – даже внешних повреждений практически не обнаружено. Ты, парень, часом, не симулянт? – хмыкнул он и легонько ткнул Женю в бок пальцем.

– Ой-ой, – подпрыгнул Женя.

– Да ладно, верю. Обезболивающей мазью три раза в день натирайся.

– Какой он тебе боец, Боря, – возмутилась Ольга Константиновна.