Калгари 88. Том 2

Арина не наблюдала, кто и как разминается, полностью была занята своим. Разогналась беговыми, тут же перебежками на ход назад развернулась, проехала задом, сделав тройку, перешла на кросс-роллы, исполнила несколько отдельных элементов дорожки шагов — твиззл, моухок, чоктау. И всё это на приличной скорости, на глубоких рёбрах, с красивой работой дотянутых рук, ног, прямого корпуса. Привлекла к себе внимание, конечно же. Люди на трибунах зашептались.

— Вы видели? Видели, как эта девочка катается? Это непостижимо! Почему мы её раньше не видели?

— Владимир Иванович, вы где скрывали такую великолепную спортсменку?

Директор спортшколы юлил, как карась на сковородке, вертя головой из стороны в сторону, пытаясь ответить всем вопрошающим, но ничего внятного сказать не мог. И в самом деле — как так получилось, что Хмельницкая стала кататься на таком высоком уровне? Ответа не было.

Но хорошо каталась не только Арина. Соколовская тоже привлекала много внимания. Стиль катания у неё при ближайшем рассмотрении был совсем другой, чем у Арины. Тренеры называли его силовым. Поклонников среди фанатов было много у такого стиля, кому не нравилось изящество женского одиночного. В нём не было изящной плавности рук и ног, выдержанных до миллиметра позиций. Иногда, наоборот, движения казались излишне резкими и быстрыми. Но точность в них была большая, несомненно. И бешеный темп, который завораживает зрителя. Когда каталась Марина Соколовская, казалось, что по льду носится накачанный стокилограммовый мужик-парник, на бешеной скорости исполняющий элементы, а не субтильная девочка-подросток четырнадцати лет. Соколовская своей силой, стремительностью и харизмой заполняла полностью ледовую арену. И присутствующие это заметили, переключив внимание с Арины на неё.

Марина каталась размашисто, широко, реберно. Стремительно разгонялась и прыгала, прыгала, прыгала, как автомат. За прыжками тут же делала заходы на вращения. Либела, кольцо, закон. Пусть немного недотянутые, но несомненно, красивые. Когда разминка закончилась, сложилось впечатление, что Марина ни капельки не устала, а откатала она практически всю произвольную программу кусками.

— Это наша действующая чемпионка! — распинался Владимир Иванович, ворочая головой из стороны в сторону и обращаясь сразу ко всем. — Смотрите, какая сила, а какая мощь! Это настоящий спорт! Быть ей чемпионкой города и третий раз! Быть! Программа у ней великолепная, впрочем, сами увидите, не буду предвосхищать, чтоб не смазать впечатление!

Эту восхищённую тираду слышал Левковцев, и ему она сильно не понравилась. Ставить одну воспитанницу выше другой, заранее, перед стартом, выглядело совсем не по-спортивному. Шансы должны быть равными у всех. Даже у Жанны и других девчонок, чёрт побери! Жанна, невзирая на подкравшийся пубертат и ослабление прыжковой техники, иногда, редко, но выдавала чистые прокаты, которые с её артистизмом и скольжением вполне могли претендовать на медаль. Собственно говоря, она и заняла прошлый год второе место.

Однако поперек директора не попрешь, и Левковцев сел на место рефери, тут же объявив, что разминка окончена, просьба спортсменам покинуть лёд, и приготовиться Марине Соколовской к прокату произвольной программы.

Марина вышла на середину арены. Худенькая, длинноногая, светловолосая, в гимнастёрке и синей юбке. Стартовая поза у ней была такая, что вызывала дрожь и желание тут же побежать и утешить девочку. Её поза выражала вселенскую скорбь и печаль. Она стояла, чуть подавшись вперёд правой ногой и поставив её на зубец конька. В таком положении икроножная мышца и бедренный разгибатель были напряжены, и отставленная нога смотрелась очень красиво. Руками Соколовская закрывала лицо, как будто плакала или переживала о чём-то.

И тут громко заиграла музыка. Очертив круг правой ногой в циркуле, Соколовская стремительно стала разгоняться на стартовый каскад.

Это была сильная, даже могучая программа… И могучая музыка из фильма «В бой идут одни старики». В советское время он считался культовым, несмотря на то, что снят в начале 1970-х годов и был черно-белым. Арина, по роду занятий прослушивавшая гигабайты музыки, конечно же, слышала эту известную песню. Она называлась «Смуглянка». Да и фильм смотрела.

'Как-то летом на рассвете заглянул в соседний сад,

Там смуглянка-молдаванка собирает виноград,

Я краснею, я бледнею, захотелось вдруг сказать,

Встанем над рекою зорьки летние встречать'.

Действие фильма происходило во время войны в авиационном полку. Лётчица по имени Маша и лётчик с прозвищем Ромео полюбили друг друга. Но в бою погибли оба. История была трагическая. А программа под эту музыку сложнейшая в физическом плане и требовала сильной подготовки. Темп музыки нарастал с каждой секундой. Фигурист к концу проката терял силы, а от него требовалось, наоборот, наращивать их, кататься всё быстрее и быстрее, чтобы попадать в акценты музыки, делая к концу программы апофеоз всему. Только Соколовская могла пойти на такой риск.