Калгари 88. Том 2

Каждый, естественно, приходил со своей целью. Функционеры — посмотреть, есть ли прогресс в катании и какие шансы на медали в предстоящих мировых чемпионатах. И вообще, стоит ли выделять бюджетные деньги на содержание юных уникумов. Журналисты приходили взять свежее интервью, снабдив красивыми фотографиями, а владельцы ледовых шоу — посмотреть, кто может участвовать в их бизнесе и приносить денежки.

Испытывала ли Арина какую то тревогу, беспокойство, страх? Нет. Она шла на тренировку собранная и готовая к решительному действию.

Марина Соколовская же, ученица 7В класса школы номер 3 города Екатинска и дважды чемпионка города в младшем возрасте, наоборот, собиралась на тренировку мрачнее тучи. Со вчерашнего дня её не отпускали тягостные мысли о том, что нынешний чемпионат может получиться совсем не такой, какие были ранее. Внезапный взлет Люськи Хмельницкой мог перечеркнуть её путь к очередному чемпионству, и это вызывало негативные эмоции. По натуре перфекционистка, она привыкла быть во всём лучшей, иначе просто не могла. И то, что кто-то может опередить её на старте, было невыносимо.

То, что она два раза проигрывала областное первенство, финишируя даже не в десятке,а в начале двадцатки, таких эмоций не вызывало. Плохой результат для неё выглядел естественно. Думала — обладай она тройными прыжками, расклад был бы совсем другим. То, что она проигрывает область из-за слишком завышенных ожиданий, девочка просто не брала в расчет. Хотя причина провалов была на виду: вложив все силы и эмоции на городской старт, к областному Марина была просто морально не готова, но о своей проблеме тренеру не говорила, демонстрируя самодовольное выражение лица. А не говорила, потому что к перфекционизму и стремлению всюду быть лучшей добавлялся ещё истинный интровертизм. Марина не любила общаться с людьми, делясь с ними своими проблемами. Предпочитала держать всё в тайне. Даже от родителей.

Однако от родителей ничего не утаишь. Даже характер. Поэтому её отец, Андрей Иванович Соколовский, директор вагонного завода, втайне от дочери старался помочь ей и облегчить трудный спортивный путь местного масштаба.

Помогал, чем мог, — шефством над ДЮСШОР, персональным водителем Николаем, возящим Маринку на тренировки в черной директорской «Волге», и напористыми разговорами с директором спортивной школы, в которых прозрачно намекал о максимальной преференции для дочери. Со стороны это кажется некрасиво, а по сути — лишь проявление своеобразной любви от обожающего единственную дочь отца.

— Марина, чего грустная такая? — весело спросил Николай, когда мрачная девочка бухнулась на кожаный задний диван «Волги».

— Ничего. Надо… — недовольно буркнула Соколовская, и совсем некультурно отвернувшись от уже пожилого мужчины, уставилась в окно.

— Эх… — раздосадованно вздохнул водитель, предполагая шестым чувством человека, возившего всю жизнь советскую элиту, что надо показать небезразличность её забот. — Всё будет хорошо, дочка. Не расстраивайся.

— Я вам не дочка. И никуда мы не прорвёмся! — злобно ответила Соколовская, нахмурив брови.

«Вот опять не то сказал, говорил же себе уже сколько раз не встревать в их дела», — про себя подумал Николай, но, естественно, вслух ничего не сказал. Слово — серебро, молчание — золото, в этом он убеждался уже неоднократно.

Доехав до ДЮСШОР, остановил машину за половину квартала, чтобы не смущать приходящих заниматься детей — все они ездили на тренировку в общественном транспорте, и открыто показывать социальное расслоение в советском обществе было непринято. Соколовская единственная из спортивной школы, кто ездила на машине. И первым, кого она увидела у входа на каток, была эта невозможная Хмельницкая. Радостно подпрыгивая на ходу, она почти бежала на тренировку. И к сожалению, Люська увидела, как Марина выходит из машины.

Арина издалека увидела блестящую чёрную машину с длинным капотом и багажником, которая остановилась метрах в двухстах от ДЮСШОР. И оттуда вышла… Соколовская. Лицо соперницы было озадаченным. По видимому, она не ожидала, что кто-то увидит её крутой вид транспорта.

Арина не испытывала к Марине негативных чувств, иначе в спорте будешь ненавидеть каждый столб, потому что каждая фигуристка потенциальная соперница. Дружбы не было, однако не было и негатива. Скорее, прохладное ровное дружелюбие. Поэтому и сейчас Арина вежливо улыбнулась и даже помахала рукой в приветствии, но Марина полностью проигнорировала конкурентку и почти бегом направилась к спортивной школе.

Проходя мимо чёрной машины, Арина увидела за рулём за рулём пожилого мужчину с простым выражением на лице, который с интересом посмотрел на неё, и не могла удержаться от приветствия, как она делала со всеми незнакомыми людьми.

— Привет, как дела? Удачного дня! — вежливо улыбнулась Арина, и слегка помахала рукой.

Мужчина тоже улыбнулся и поприветствовал её.

«Какой вежливый и приятный папа у Соколовской. Совсем не похож на неё», — подумала Арина и припустила вслед за Мариной.