Калека с острова Инишмаан

Кейт: Я это кожей чувствую, Эйлин. С той самой минуты, как он уехал, я это знала. Калеки Билли больше нет, он умер.

Эйлин: Но ведь доктор нам пять раз сказал, что у Калеки Билли всё в порядке.

Кейт: Он это сказал, просто чтобы нас успокоить. Один только Джоннипатинмайк правду говорит, и о том, как родители Билли утонули, он всегда правду говорил.

Эйлин: О Господи, вон по дорожке к нам идёт Малыш Бобби.

Кейт: У него мрачный вид, Эйлин?

Эйлин: Мрачный, но ведь у Малыша Бобби всегда мрачный вид.

Кейт: Мрачнее, чем обычно?

Эйлин: (пауза)Да.

Кейт: О нет.

Эйлин: И ещё он снял шапку.

Кейт: Это не к добру, когда шапку снимают.

Эйлин: Может, он это просто из вежливости.

Кейт: Малыш Бобби? Да он в коров кирпичами кидается.

БОББИ входит, в руках шапка.

Бобби: Эйлин, Кейт.

Эйлин: Малыш Бобби.

Бобби: Присядьте, пожалуйста, Эйлин. У меня для вас новости.

ЭЙЛИН садится за стол.

Бобби: Я только что привёз обоих МакКормиков домой, и я должен был привезти домой вашего Билли, знаю, но я не мог привезти вашего Билли домой, потому что… потому что его увезли в Америку на кинопробы для фильма о калеке. Ну… не весь фильм, наверное, о калеке. У калеки, наверное, только маленькая роль. Вот. Но всё равно это хорошая роль, да? (Пауза.)Хотя есть на свете вещи и поважнее, чем хорошие роли в голливудских фильмах о калеках. Быть со своими родными или друзьями важнее, и я пытался это объяснить Калеке Билли, но он не стал меня слушать, как я ни старался ему втолковать. Они утром сегодня уплыли на корабле. Вот, Билли написал тут записку, просил вам передать. (Пауза.)Два-три месяца, не меньше, Билли сказал, его не будет. (Пауза.)Да, он ещё сказал, что это его жизнь. Наверное, он прав. Надеюсь, ему там будет хорошо. (Пауза.)Ну, вот и всё. (Пауза.)До свидания.

Эйлин: До свидания, Малыш Бобби…

Кейт: До свидания, Бобби Малыш Бобби.

БОББИ уходит. КЕЙТ разворачивает записку.

Эйлин: Что такое, чёрт возьми, кинопробы, а, Кейт?

Кейт: Понятия не имею, что такое кинопробы.

Эйлин: Может, из письма станет ясно.

Кейт: А-а, какой же у него ужасный почерк.

Эйлин: Так и не исправился.

Кейт: «Дорогие тётушки, можете себе представить?» Да уж, можем. «Я уезжаю в Голливуд на кинопробы для фильма, который тут снимают, и если я им понравлюсь, со мной договор заключат, и я актёром стану». Так и не объясняет, что такое кинопробы.

Эйлин: А ещё умный, называется.

Кейт: А это что такое? Я двух слов не могу с его почерком разобрать… «Но если будет успех, то я… возможно… всего через два-три месяца буду так занят на съемках, что писать вам очень часто совсем не смогу… поэтому, если вы не получите от меня никаких вестей с начала лета… не волнуйтесь обо мне. Это значит только, что у меня всё хорошо, что я здоров и хочу попытать счастья в Америке. Чего-нибудь хочу добиться в жизни, чтобы и вы, и мои родители могли мной гордиться. Передавайте привет всем на острове, кроме Пустозвона, и берегите себя, Кейт и Эйлин. Вы плачете очень много для меня… значите очень много для меня. А похоже на „плачете“. (Пауза.) Искренне ваш… Билли Клейвен». (Пауза.)Бросил нас, это точно, Эйлин.

Эйлин: (плачет)А мы тут из-за него убиваемся.

ЭЙЛИН идёт к прилавку и начинает копаться в коробке с конфетами.

Кейт: И это после того, что мы для него делали все эти годы.

Эйлин: Ухаживали за ним, хоть он и калека.

Кейт: А как он нас позорил со своими коровами — и вот благодарность.

Эйлин: Чтоб этот корабль утонул, не доплыв до Америки..

Кейт: Чтоб Билли утонул, как его родители утонули.

Эйлин: (пауза)Может, это уж слишком?

Кейт: (плачет)Может, и слишком, но только потому, что он нас так огорчил. Что это ты ешь?

Эйлин: А, Чупа-Чупс, и не смотри на меня так.

Кейт: Я думала, ты уже все Чупа-Чупсы съела.

Эйлин: Я отложила парочку на чёрный день.

Кейт: Ладно, давай, ешь, Эйлин.

Эйлин: Хочешь одну, Кейт?

Кейт: Не хочу. Мне сегодня вообще не до еды. Не говоря уж о Чупа-Чупсе.