Что, конечно же, я и сделала. Я сидела за обеденным столом с видом на горы, а за ними океан. Мы с Виком любили воду, но наши родители предпочитали вид на гору Санта-Барбара. У них был дом в Малибу, куда мы ездили по выходным. Иногда мы были с ними, но в основном мы были с друзьями.
— Вик говорит, что ты много общаешься с Оливером, — комментирует моя мама, используя свой небрежный тон, как будто любопытство не окрашивает оттенки ее голоса. Я стону.
— Вик так раздражает. Мы часто видимся в больнице. Мы тусовались один раз вне работы. Большое дело!
Ее смех заставляет меня посмотреть на нее.
— Что?
Она пожимает плечами.
— Твой брат ничего не думал об этом, пока я не упомянула, странно, что вы общаетесь. Ты же ненавидишь его?
— Нет, это не так.
Я нахмурилась. Откуда, черт возьми, она взяла это?
— Я думала, что это так. Ты всегда говорила о том, каким игроком он был.
— Потому что он был, — говорю ей.
— А теперь?
Я смотрю на нее некоторое время, мои руки играют с салфеткой на столе. Люди говорят, что я ее копия. Эта мысль заставляет меня улыбаться, потому что моя мама действительно красивый человек, внутри и снаружи. Даже с ее требовательной карьерой профессора ей всегда удавалось ставить свою семью на первое место. Как сегодня, когда она увидела мою машину, въезжающую на дорогу, она сразу же взвыла. Я привыкла ей все рассказывать, но по какой-то причине я не могу говорить с ней об Оливере. Я просто не могу. Он как третий ребенок в этом доме. Это не как с Уайтом, когда я могла прийти и пожаловаться на него или сказать о нем хорошие вещи, и это не имело бы значения в любом случае, потому что он был посторонним для всех. Оливер в детстве практически жил здесь. И хотя абсолютно ничего не происходит, я не хотела бы выставлять его в плохом свете.
— Я не знаю, мам, — говорю я, наконец. — Честно, я не знаю. Уверена, Вик сможет ответить тебе.
— Но ты видишь его на работе.
— Да, и что?
— У него есть девушка? Или подружка? — спрашивает она, закатывая карие глаза.
Я пожимаю плечами.
— Ты его знаешь. Он флиртует со всем, что ходит.
— Как ты думаешь, он спит со всеми из них?
Мои глаза расширяются.
— Хорошо, это становится неловко, и снова, я не знаю.
— Иногда такие парни, как он, имеют не очень хорошую репутацию, не думаешь? Я имею в виду, он всегда был таким хорошим мальчиком.
Я взмахиваю руками.
— Мне все равно. Почему мы говорим об этом?
Затем она улыбается, очень широко, и я тону на своем месте. Я жду, что она скажет мне, что отправит меня с ним на свидание.
— Потому что этот парень, Зак, имеет такую репутацию у дам, но я слышала, что он совсем не игрок, — начинает она.
— Мама.
— И он такой милый, Эстель!
— Мама.
— Он владеет галереей в Малибу.
— Зак Эдвин? — я практически кричу.
Моя мама улыбается, кивает и поднимает брови, как будто она просто попробовала все печенье в банке и не попалась.
— Откуда ты его знаешь? — спрашиваю я с большим энтузиазмом.
— Ну, это забавная история, Беттина и я закупались пару недель назад и случайно вошли в его галерею. У него там великолепные вещи, но то, что привлекло наше внимание, было сердце – одно из твоих сердец. Мы вмешались, притворяясь, что ничего не знаем, и спросили его сколько стоит сердце. — Она делает паузу для драматического эффекта. — Четыре тысячи долларов. — Мой рот падает. — Он говорил, что продал последнее за три тысячи, и это единственное, которое у него осталось, но человек, у которого он купил их, не оставил карту, поэтому он не может связаться с тем, кто его сделал. Элли, с тобой все в порядке?
Я качаю головой, мой рот все еще остается открытым. Моя мама смеется и берет меня за руку.
— Ты можешь в это поверить? Полагаю, он купил их у Уайта.
Я глотаю, вспоминая себя.
— Да, Уайт упоминал, что продал ему несколько лет назад, но…поразительно…четыре тысячи долларов?
— Значит, ты не получала долю от этого? — спрашивает мама, хмурясь.
— Это не было товаром. Он продал их, чтобы избавиться, потому что я сделала слишком много для выставки, которую мы посещали, и Уайт думал, что продажа Заку будет хороша для меня позже. Очевидно, я никогда не следила, и Уайт, вероятно, забыл свои карты, как обычно, но… О Боже!
— Я знаю! — моя мама визжит.
— Хорошо, так как вы дошли до свидания?
— О. Ну, я сказала ему, что моя дочь сделала это, и он был очень впечатлен.
— Угу?
— А потом я через телефон показала ему сайт твоей галереи. Он увидел твое фото, и я заметила, как его глаза загорелись.
— Боже мой, мама, — говорю я, уткнувшись лицом в руки.
— Поэтому я рассказала ему немного об Уайте и о том, что ты свободна сейчас. Я спросила его, будет ли ему это интересно, и он ухватился за шанс.
— О Боже мой, мам! — еще раз говорю, пряча свое лицо руками.
— Ты видела его, Элли? — спрашивает она. Я смотрю на нее сквозь пальцы и киваю. — Он хорошо выглядит!
— Он чертовски горячий, но я не могу с ним встречаться! Это не пятнадцать сотен. Ты не можешь просто ходить вокруг, пытаясь привлечь ко мне людей!