Калейдоскоп

Казалось, к Сэму вернулись прежний апломб и чувство юмора.

— Скажи ей, что ты сам генерал… Господи!.. Скажи, что я ее люблю…

— Может, еще присовокупить к словам шелковые чулки и плитку шоколада? Ради всего святого, Сэм, приди в себя и оставь девушку в покое.

Парижанка зашла в другой магазин. Артур потянул товарища за рукав, но это не возымело действия. Выходя из магазина, она вдруг двинулась прямо на них, гневно бросая им в лицо немногие известные ей английские выражения:

— Прочь! Вон! Убирайтесь! — Казалось, она вот-вот надает им пощечин, особенно Артуру, который, по ее мнению, был более разумен и должен был повлиять на своего приятеля. — Ясно?

— Нет, — мгновенно откликнулся Сэм. — Не ясно. Я не знаю французского языка. Я американец. Меня зовут Сэм Уолкер, а это — Артур Паттерсон. Мы просто хотели с вами познакомиться и… — он подарил девушке одну из самых своих неотразимых улыбок. Это, привело ее в настоящее бешенство.

— Нет. — Она неистово махала на Сэма руками. — Дерьмо! Ясно?

— Очень приятно. — Сэм широко улыбнулся, словно получил приглашение на чашку чаю. — Может, зайдете выпить с нами по чашечке кофе? — Он продолжал улыбаться девушке и одновременно обращался к Артуру: — Паттерсон, как пригласить ее на чашку кофе? Да скажи хоть что-нибудь!

— Извините, — начал тот, стараясь оживить в памяти то немногое, что он почерпнул из курса французского языка; это оказалось нелегким делом перед лицом такой красавицы. Сэм прав: остальные ей и в подметки не годятся. — Мне очень жаль… Мой друг очень волнуется… Позвольте пригласить вас на чашку кофе, — неуклюже бормотал он, так же, как Сэм, не желая расставаться с нею.

В ответ она разразилась потоком возмущенных фраз:

— Какая наглость! Банда негодяев! Убирайтесь…

К глазам девушки подступили слезы; она прошмыгнула мимо них и быстро пошла обратно, гордо расправив плечи. На ней были сильно поношенные туфли на размер больше, как и голубое платье, очевидно, из гардероба ее матери.

— Что, что она сказала? — Не дождавшись ответа, Сэм бросился за незнакомкой; они едва успели протиснуться сквозь невесть откуда взявшуюся толпу солдат.

— Кажется, она послала нас к черту… Что-то в этом роде. Я не особенно уловил.

— Жаргон? Диалект? — Сэм не на шутку встревожился. Французский язык сам по себе являл собою серьезное препятствие, не хватало еще диалектов! Впрочем, он был гораздо больше озабочен тем, как бы не потерять ее из виду.

— Парижский сленг, — пояснил Артур.

В это время девушка свернула в переулок и вдруг исчезла за дверью невысокого дома. Сэм испустил вздох облегчения.

— Чем ты так доволен?

— Теперь мы знаем, где она живет.

— Может, зашла в гости к знакомым?

Артура заворожила настойчивость друга, его внезапная страсть. Сам он никогда не испытывал ничего подобного. Правда, до сих пор ему и не приходилось видеть такую красавицу.

— Рано или поздно она выйдет.

— А ты будешь стоять и ждать до вечера? Уолкер, ты спятил. — Нет, он, Артур, не собирается торчать возле дома девушки, которая явно не намерена вступать в разговоры. — Подумай: тысячи других по всему Парижу горят желанием выразить нам свою признательность. Если ты думаешь, что я…

Это не поколебало решимости Сэма.

— Можешь идти. Встретимся в том же кафе.

— А ты будешь ждать?

— Точно. — Сэм закурил и, блаженствуя, прислонился к стене дома. Может, зайти внутрь? Нет, это подождет. Она может скоро появиться…

Артур еще какое-то время убеждал его не дурить и с большей пользой распорядиться своим временем — все напрасно: Сэм уперся, как скала. Артур разозлился, но решил еще немного пооколачиваться с ним вместе, отчасти боясь, что без Сэма ему будет скучно, а отчасти потому, что и сам был заинтригован.

Не прошло и часа, как незнакомка снова вышла на улицу с сеткой книг. На этот раз она распустила волосы и стала вроде еще красивее. Она моментально их заметила, и первым ее порывом было вернуться в дом, однако она передумала — вскинула голову и прошествовала мимо. Сэм едва заметно дотронулся до нее рукой. Она резко остановилась, зеленые глаза метали молнии. Этот взгляд выражал многое: в нем читались и гнев, и отчаяние бессмысленности любых объяснений, и решимость постоять за себя…

— Может, зайдете куда-нибудь перекусить с нами, мадемуазель? — Сэм энергично жестикулировал, изображая процесс еды и не спуская с нее глаз, словно пытаясь внушить: он не причинит ей зла. Ему бы только любоваться ею… Ну, может быть, изредка прикасаться к ней… — Да. — Весь его вид выражал надежду, но девушка мотнула головой.

— Нет. О'кей. — Она очень мило выговорила это английское выражение и улыбнулась Артуру.

Тот тщетно искал подходящие слова. Его лексикон и так был весьма ограничен, а ее красота и подавно лишила дара речи. Тем временем француженка вспомнила еще одно английское слово — Нет! — и так же, как Сэм, показала, будто ест.

— Почему? — Он пошарил по уголкам памяти и вспомнил: — Почему?

Его вдруг обуял ужас: вдруг она замужняя? Он бросил панический взгляд на ее руку — кольца не было. Девушка явно была очень молода, но могла оказаться и вдовой.