Каледор

На сером небе виднелось светлое пятно, подкрашенное золотистым сиянием, никак не связанное с солнцем, ушедшим за горную цепь на западе. Иллеанит какое-то время смотрела на облачко, а ее ученики и последователи молча стояли за ее спиной.

— Приведите всех оставшихся пленников, — сказала она, посмотрев на них. — Что делать, вы знаете.

— Мы все еще можем уйти, — просительно произнес Андуриал. — Туннели под башней ведут на юг. Зачем оставаться в этой крысоловке?

— Они убили моего сына! — рявкнула Иллеанит. — Он убил моего сына, своего внука. И заплатит он мне за это кровью. Брось свои трусливые мыслишки и начинай приготовления.

Тириол из своей башенки в самом сердце Сафетиона смотрел на юг, на цитадель, словно выраставшую из лесистого склона Анул Тинраиннита. Он ощущал окружающую ее темную магию и понимал, что верно угадал, где спряталась Иллеанит. Она — последняя из чернокнижников и чернокнижниц, восставших против него. И она пришла сюда, в ту башню, где была рождена. Настолько предсказуемо, что Тириол был даже слегка разочарован.

Внизу, в долине, укрытой тенью летающего города, к башне шли четыре тысячи лучников и копьеносцев. Тириол подозревал, что у Иллеанит есть сторонники, которые станут драться — сектанты и адепты низших богов, друзья, оставшиеся ей верными после ее предательства, местные, колдовством или угрозами привлеченные к службе. При всем при этом правитель Сафери знал, что битва эта вряд ли будет решена стрелой или копьем. Магия — вот оружие, на которое полагаются обе стороны. Та магия, что уже опустошила огромную часть его княжества.

И хотя противостояние шло с его собственной дочерью, Тириол и думать не думал о том, чтобы пощадить ее. Она была съедена собственной жаждой власти, и бессчетно было жизней, взятых ею на пути к мастерству в темных искусствах.

Тириол ощущал в магических ветрах вонь кровавых жертв.

Когда Сафетион достиг башни, солнце уже почти зашло, и небо на западе стало темно-красным и лиловым.

Тысячи магических фонарей сияли из окон города, создавая над долиной поле искусственных звезд.

Сияла и башня неестественно желтым светом и предупреждающим красным. Багровое сияние пятнами ложилось на укрытые снегом деревья и отражалось бликами от льдистых склонов.

В покоях под дворцом собрались, чтобы начать свою работу, маги Тириола. Он мог сейчас их себе представить: собравшись вокруг гигантского кристалла в центре Сафетиона, одетые в белые мантии, украшенные амулетами и браслетами, венцами и кольцами, они тихо и размеренно поют, медленно втягивая разлитую в мире магию в сверкающее алмазоподобное сердце города.

А двор башни и склон горы, напротив, откликались воплями боли и пронзительными песнопениями. Тириол ощущал бурлящую внизу магию, а его приверженцы направляли Сафетион на сближение с цитаделью. В бешенстве рычали и выли горные твари, отпущенные на волю, чтобы опустошать долину. Хриплые вопли объявили о явлении колонны воинов в черной броне из ворот башни, и зазубренные наконечники копий поблескивали в играющем свете факелов.

Тириол позволил себе коснуться разумом Менреира, руководившего церемонией в глубинах города. Все было готово, и он дал своим приверженцам приказ выпустить на свободу скрытую в сердце Сафетиона мощь.

По городу затрещала магия, искрами и молниями слетая с вершин башен, блистая в решетках кристаллов, вплетенных в архитектуру каждого здания над скальной основой Сафетиона. Город на миг вспыхнул звездой от запылавшей на улицах и на крышах магии.

Жилы кристаллов в скальном ложе города ожили, окутывая белым светом башню внизу. Тириол отдал приказ — и маги спустили с цепи ярость Сафери.

На башню посыпались синие молнии, ветвистые плети магической энергии заструились из днища Сафетиона.

Взорвались кирпичи стен, разлетелась черепица крыш, каменная кладка раскрошилась. Магическая буря свирепствовала средь стен и башен, яростно пылая, угасая и тут же вспыхивая еще сильнее. Рухнули надвратные сооружения, створки ворот обратились в пепел, стойки их разлетелись.

Но центральный шпиль остался невредим, окруженный миазмами клубящейся черной энергии, всосавшей в себя силу магической атаки. Иллеанит отлично знала силу Сафетиона, изучила заклинания, дающие мощь городу, и разработала контрчары для защиты своих последователей.

И более того: слабые места города она тоже знала.

Тириол ощутил напор черной магии, и его чуть не вырвало от ощущения невыразимой боли десятков принесенных жертв. Их кровавая жуткая смерть насытила магический ветер импульсами омерзительной энергии.

Из башен Иллеанит вырвались огненные шары, взлетели, вертясь, по столбам темной энергии, питаемой кровью убитых. Они ударили в скалы Сафетиона, разбивая кристаллы проводников магии, разнося вдребезги каналы, образующие магическую сеть города.

Пока шла битва двух сил, обмен молниями и огнем, плавящим снег и поджигающим леса на склоне над башней, солдаты Тириола встретились с воинами Иллеанит, и над долиной взлетели звуки боя.