Каледор

У Дориена не было времени, чтобы прикончить наггаротта: новый противник напал на него, промахнувшись мимо плеча князя на волосок, и пронесся мимо. Дориен успел вонзить ему меч в спину.

Два войска, сойдясь лицом к лицу, заклубились в расширяющейся схватке. Друкаи оставили копья и вытащили топоры и мечи, Дориен рубил направо и налево, пылающее лезвие Алантаира прорезало броню и тела. Грохот и вопли оглушали, звенел металл о металл, кричали воины, топотали и ржали их кони.

Тела коней и эльфов падали кучами на скользкую от крови траву, пощады не просили и не давали. Конь Дориена поскользнулся и выправился, но подставил князя под атаку справа. Лезвие топора обрушилось на шлем сбоку, защитные руны полыхнули магической силой, но в глазах Дориена потемнело, и он едва сумел отбить следующий удар лезвием Алантаира. Он чувствовал текущую по шее кровь, голова гудела. Будто в ответ этой боли вернулась боль в ноге. Целители сделали все, что могли, но на отдых и восстановление не было времени.

Между Дориеном и атакующим друкаем бросился другой рыцарь, ударил мечом в забрало наггаротта, пустив фонтан крови. Противник свалился с коня наземь. Благодарный Дориен отдал каледорскому рыцарю салют и пришпорил коня, посылая его вперед в поисках нового врага.

По взаимному желанию стороны медленно разошлись, ища для новой схватки места поровнее. Как и опасался Дориен, друкаи вполне могли противостоять его рыцарям, несмотря на их численное превосходство: тел врагов было на земле меньше, чем тел эльфов из его войска. Пока эскадроны перестраивались на расстоянии шагов двухсот друг от друга, Дориен посмотрел на фланг, где сражалась пехота, и увидел, что напор ее атаки остановлен.

Дуги черной энергии выдавали присутствие чародея. Копьеносцев в белом отбросило магическим взрывом, броня их трещала, кожа горела. И сразу второй удар темной энергии пронесся по рядам. Териуна — князя, ведущего пехоту, — окутало белое пламя защитного талисмана. Рыцарям необходимо было зайти друкаям во фланг, но это никак не получалось, потому что кавалерия противника по-прежнему угрожала атакой. Если ударить сейчас, эскадроны Дориена сами окажутся под атакой с тыла. Он бросил быстрый взгляд в сторону друкайских рыцарей и увидел, что они снова наступают. Разлитая в воздухе темная магия ощущалась, как давление в затылке, и к этому ощущению присоединялось покалывание силы, исходящей от Алантаира. Но кроме этого, Дориен явственно чувствовал мощную силу, сочащуюся из земли и собирающуюся для удара.

Друкаи снова полетели в атаку, развернув знамена. Серебряные Шлемы поспешно перестраивались для их встречи. Глядя на массу черно-золотистых рыцарей противника, несущихся на его не успевших подготовиться воинов, Дориен отчаянно пожалел, что у него сейчас нет одного-двух драконов.

И тут волной нахлынула магия земли.

Дориену показалось, будто шевельнулась почва — так яростно хлынула наружу таинственная энергия. Из-под ног друкайских коней, подобно кинжалам, в воздух вылетели колючие плети терновника, свиваясь в кольца, сдирая на землю всадников, запутываясь в ногах коней. В считаные мгновения наггароттов оплела масса колючих лиан, сдавливая шеи, руки, ноги, пронзая шипами кольчуги. Душераздирающее ржание погибающих лошадей и панические крики друкаев сопровождались жутким аккомпанементом треска и шипения все новых и новых лоз, вылезающих из земли, хлещущих по воздуху.

А там, где сражалась пехота, снова пришел в движение лес, но на этот раз среди деревьев возникли новые фигуры — на поляну выходили массивные, узловатые создания, с телами из дерева и кожей из коры. За ними шло войско тварей поменьше, бегущих и подпрыгивающих на сучьях ног. Над ветвями энтов кружили крылатые духи с небольшими луками, пуская друкаям в спины сверкающие дротики.

И с ними шли огромные медведи и стаи черных мохнатых волков, рыча и щелкая зубами.

С верхушек деревьев пикировали ястребы и совы, ведя стаи птиц поменьше. Они окружали друкаев, били врагов в лица клювами, полосовали когтями.

Оглянувшись снова на рыцарей Нагарита, Дориен увидел, что от войска осталось едва ли несколько десятков живых. Эти уцелевшие, многие без коней, прорубались наружу из волшебного терновника.

Он приказал половине своих рыцарей добивать кавалерию противника, а остальным велел следовать за собой, показывая мечом на осажденную наггароттскую пехоту.

И когда Серебряные Шлемы ударили, энты дошли до цепи друкайских солдат. Дубины кулаков крушили кость и сминали броню. Пальцы, подобно вкапывающимся в землю корням, разрывали шлемы и пробивали нагрудники. Мечи и копья друкаев почти не оставляли зарубок на энтах, нечувствительных к ударам, как могучие дубы. Раздавленные, разорванные, зажатые между энтами и воспрянувшими копьеносцами Дориена, друкаи гибли сотнями.

Конница князя налетела для завершающего удара. Медведи крушили тела, волки перехватывали убегающих, а рыцари ударили наггароттам во фланг, рубя врага клинками и втаптывая в землю копытами коней. Конь Дориена ударил копытами в лицо какому-то копьеносцу, а князь зарубил другого.