Кальдур Живой Доспех II

— Ты что здесь делаешь, девка! А ну вниз быстро! Нечего тут смотреть! — крикнул сверху солдат, но тут же заткнулся, когда ледяной взгляд Розари резанул по нему, словно острый нож.

Розари протискивалась сквозь плотные ряды защитников, продиралась вверх, собирая возмущенные оклики, смахивала со своих плечей и уворачивалась от рук, которые хотели оттащить ей. На стене было уже не протолкнуться, но она медленно вскарабкалась на бойницу, встав в полный рост и смотря на грядущее поле бое.

— Что ты творишь, Розари! — прошипел Кальдур. — Быстро слезь! Не смей.

Кальдур стиснул зубы и стал продираться к ней. Масса людей, которая обжимала его со всех сторон и так была на взводе, а вид безумца, что теснит их ряды, заставила нервничать их ещё больше. Вопли внизу всё усиливались и нарастали.

— Хотите схватить стрелу, безумцы? — прошипел им солдат, — Сейчас будем вам залп! А ну живо спустились и прижали задницы! Что тут, цирк вам бродячий что ли?

Кальдуру оставалось всего ничего, он протиснулся бы сквозь плотные ряды, бы схватил бы её за ногу и стащил, он почти успел...

— Не смей!

Розари оглянулась, нашла его глазами, вздохнула протяжно и печально, задрала голову высоко вверх, расцепила застёжки своего плаща, который тут же снесло ветром и утащила со стены, расставила руки в стороны, словно собиралась прыгнуть.

И призвала доспех.

Ряды защитников дрогнули от вспышки, ахнули, отступились назад и замерли. Шёпот побежал по толпе.

— Это же кайрам…

— Не может быть!

— Я что сплю?!

— Избранная…

— Великая Госпожа… я думал, они все погибли…

— Она живая… Живая!

— Она будет сражаться с нами!

Кальдур сглотнул ком и стиснул зубы, понимая, что уже ничего не исправить.

Глаза людей вокруг сияли. От мрачной решимости и осознания, что они отдают себя в руки судьбы, они проделали совсем короткий путь до маленького и колеблющегося во мраке света надежды. Вот, что он не смог прочитать в глазах старика. Он знал, что она так сделает, он заставил её. И он был прав, в том что делает. Так же смотрел на него дядя, когда Кальдур оправился от своих ран. Когда в первый раз вышел в поле. Когда у него в первый раз получилось сделать ровную борозду. Когда он собрал первый урожай.

Кальдур выдохнул, посмотрел на свои трясущееся руки, закусил дрожащую губу, посмотрел на небо и на стальную фигуру Розари, замершую неподвижно. Едва удержав слезы в глазах, протиснулся сквозь первые ряды на встречу нечеловеческим воплям, что были уже совсем близко. Взобрался на соседнюю бойницу. Увидел сотни взглядов, прикованных к нему.

И призвал доспех.

Виденье 16. К Вратам

Их восторженные крики смолкли, стоило чернейшей ночи обрушиться на форт.

Плотный колдовской смог, которые едва ли напоминал облака и стелился слишком низко, взошёл из-за горизонта, захватил небо, скрыл звезды и утопил восходившую луну. Купол темноты схлопнулся над их головами, и ветер тут же стих и не собирался больше трогать тяжёлые тучи. Обезумевший лай собак и тревожное- ржание лошадей оборвались, воцарилась гробовая тишина, в которой раздавались лишь редкое поскрипывание кожи или звон металла, и совсем редкий и боязливый шёпот. Только несколько сотен факелов освещали твердыню, и они стали единственным источником света покуда хватало глаз. Тем, кто был внизу, свет был не нужен.

Было у него много таких ночей в прошлом. Темнее и страшнее этой. Они сидели в памяти слившимся сплошным пятном грязи, в которой путалось время и обстоятельства. Разум отчаянно пытался похоронить такие воспоминания поглубже.

Он был спокоен, только чувствовал некоторые мандраж и жалел, что не разминался как Розари. Он сможет сражаться и так, но если доживет до рассвета, то пожалеет — утро встретит его канонадой боли по всему телу, словно ночь он провёл на дыбе, а не в бою.

Как же он не скучал по всему этому.

Вниз были сброшены несколько факелов, за ними устремилось несколько подожженных стрел. Они выхватили из непроглядной темноты несколько светлых пятнышек на склоне, в которых защитники с стен не смогли разглядеть ничего. А он смог. Среди почти ровных квадратов боевых построений темников и копошащихся в тылу рабочих, замелькали юркие тени разного размера. Они пришли из-за горизонта поодиночке, цепочками и большими стаями, и теперь собирались в одну волну, чтобы обрушиться на стену.

Порождения Мрака. Настоящие, а не гибриды, способные выносить свет солнца и ходить днём. Существа, пришедшие из другого мира, которым тут было совсем не место. В лучшем случае они были схожи с людьми — одна голова, две руки, две ноги, могли быть совсем мелкими, величиной с собаку, или же наоборот, в своём размере давать медведю или быку фору. Таких большинство, но не все. Некоторые не просто отличались от людей, а были вообще непохожи на то, что может дать живая природа. Вместо права и лева у них было три стороны, или даже пять, их тела и части тел выглядели настолько несимметрично, нелепо и несуразно, что тяжёло было поверить, что это создание вообще может жить и двигаться.