Какого цвета ночь?

В состоянии его здоровья никаких особых дефектов и отклонений не выявлено. Незначительные отклонения в невралгическом статусе объясняются «последствиями патологии раннего периода развития, перенесенной нейроинфекцией и повторными травмами головы». В сексологическом состоянии отмечается расстройство половой идентичности, выраженная задержка соматосексуального развития.

Ш. рассказывает, что к женщинам испытывает двойственное чувство: с одной стороны — «нежность», потому что они «такие хрупкие и беззащитные», а с другой — ненависть, так как считает, что отношения между мужчиной и женщиной строятся на обмане и лжи. Поясняет, что сильной привязанности к женщинам у него никогда не возникало.

Поясняет, что его возмущало, когда женщины в ответ на мужские ухаживания вели себя таким образом, словно их это не волнует, и его раздражало, что перед ними нужно было по-всякому «распинаться». Стал представлять себе, как душит женщин. Обычно подобные сцены возникали в вечернее время перед сном, в своих фантазиях видел в основном абстрактных девушек, ровесниц, иногда встречаемых на улице.

Отмечает, что подобные мысли появлялись непроизвольно, примерно два-три раза в месяц; чтобы избавиться от них, нужна была какая-нибудь физическая нагрузка, отвлекал телевизор. Утверждает, что сексуального возбуждения во время фантазий не возникало. Говорит, что уже спустя три-четыре месяца после возникновения этих сцен рассматривал девушек на улице как потенциальные жертвы, неоднократно пытался воплощать свои фантазии в реальность, но не было подходящей ситуации.

О правонарушениях рассказывает подробно и последовательно. Рассказывает, что когда душил потерпевшую Дранкову, то «все происходящее вокруг замерло, остановилось», хотя слышал, как она хрипела. Казалось, что кисти его рук будто бы «парализованы». Подчеркивает, что на следующий день удивлялся, что никаких эмоций по поводу содеянного не возникало, поэтому даже решил поделиться о происшедшем с друзьями.

Вспоминает, что после совершения правонарушений любил вспоминать о них, рассматривать следы борьбы, перебирать в памяти детали совершенного деяния, любоваться предметами, отобранными у женщин, говоря, что они «несут в себе заряд энергии» и «помогают ему сдерживаться». С сожалением говорит, что «заряд» с отобранных предметов быстро терялся и переставал удовлетворять его, поэтому ему приходилось через некоторое время вновь прибегать к насилию.

В отделении вел себя спокойно, общался с другими испытуемыми, играл в настольные игры, помогал медперсоналу, режим не нарушал. Мышление испытуемого конкретного типа. Эмоциональные проявления незрелые, инфантильные. Критика по отношению к своему состоянию и сложившейся ситуации отсутствует.

Рекомендовано считать его ограниченно вменяемым и направить на принудительное лечение в психиатрическую больницу со строгим наблюдением. 12.09.1993 г.».

Когда электричка прибыла в Славгород, было уже темно. Очень хотелось поскорее добраться до теплого дома, и я храбро припустила через темную лесополосу, чтобы срезать путь. От снега казалось, что в лесу светло, темные ели истуканами загораживали путь. Призрачные тени мчались, шепча за спиной, а может быть, это деревья шушукались с ветром? Стало жутко, и я припустилась бегом туда, где в розоватом свете фонарей по шоссе плыли машины.

Первой, кото я увидела в доме, была домработница. Она смерила меня холодным изучающим взглядом и изрекла: «Вас уже ждут». Ее вид наглядно демонстрировал, что мои дни в этом доме сочтены. Однако она приняла у меня куртку, повесила ее на вешалку в холле и повелительным жестом указала путь в зал, как будто бы я не знала, где он находится.

Чипанов размашистыми шагами мерил комнату, сцепив руки за спиной. На его лице читалось сильное раздражение и озабоченность. Отчего-то я заволновалась. О чем он хочет говорить со мной, неизвестно, но кажется, наш разговор не предвещает ничего хорошего.

— Можно? — Я застыла в дверях, словно бы ожидала приема у стоматолога.

— А, это вы… — Хозяин смерил меня откровенно ненавидящим взглядом.

Я молча села в кресло и прижала к себе сумку, в которой находились фотографии и отчеты. Хозяин выразительно откашлялся. Кажется, он волновался.

— Когда полтора месяца назад, — начал он, — я нанимал вас на работу, я полагал, что совершаю верный шаг. Мне казалось, что я даю моей дочери верную подругу, которая сможет защитить ее и от болезни, и от разных жизненных неудач. Но оказалось, что я ошибался. Да, я ошибался!

Я что-то протестующе пискнула, но он властно поднял руку, отметая реплики, и продолжал: