Какого цвета ночь?

28.07.1993 г. испытуемый также написал чистосердечное признание, где сообщил, что в 1991 г. он познакомился с Чмуровой по пути в Москву из Саратова, где отдыхал в санатории по путевке. Затем она приезжала к родственникам в Москву, а он заходил к ней «поболтать». Говорил, что в день совершения преступления он также заходил к ней и просидел около двух часов. Собирался уже уходить, но вдруг начал ее душить. По его показаниям, когда она была уже мертва, открыл входную дверь и сказал соседям, чтобы они вызвали милицию. Затем закрыл дверь и добавил, что, пока сотрудники милиции не приедут, он открывать не будет. Потом закурил, будто бы «взял с кухни нож и два раза проткнул им потерпевшую» (не подтверждается результатами медэкспертизы).

Испытуемый пояснил, что причин убийства у него будто бы не было. Допускал, что ему просто хотелось узнать — сможет он это совершить или нет. Сообщил, что в половую связь с ней не вступал, а «просто так» дружил и встречался. Отмечал, что психически больным себя не считает. При судебно-медицинском исследовании трупа гр. Чмуровой было установлено, что ее смерть наступила от механической асфиксии вследствие сдавления органов шеи.

В период следствия испытуемый написал еще одно чистосердечное признание, в котором сообщил, что 14.07.90 г. он совершил убийство гр. Дранковой. Рассказал, что пригласил ее к себе домой, какое-то время они сидели и разговаривали, затем он пригласил ее на прогулку в парк. Там он набросился на нее сзади. Когда она была уже мертва, снял с шеи золотую цепочку. Он говорил, что когда через некоторое время его вызвали в прокуратуру как знавшего потерпевшую, то о случившемся он ничего не рассказал. Он пояснил, что после убийства не переживал и не раскаивался. Потерпевшую он знал давно, учился с ней в институте. Мысль об убийстве возникла во время разговора с ней — при взгляде на пушистые завитки волос.

По показаниям матери, однажды в ванной она обнаружила золотую цепочку. Испытуемый пояснил ей, что ее оставила его знакомая девушка, которая мылась в ванной. Мать сообщила, что она знала Дранкову, та часто звонила сыну, посещала с ним математические курсы. По показаниям друга испытуемого, Старостина, однажды в разговоре с ним тот сказал, что убил Дранкову. При этом был спокоен, говорил без «какого-либо волнения, даже с улыбкой». Друг не поверил ему. Через несколько дней испытуемый вновь вернулся к разговору о потерпевшей и рассказал, что сначала пригласил ее к себе домой, а потом в парке убил. Он показал ему и место, где душил ее. Старостин вновь не поверил испытуемому, думал, что тот просто шутит, поэтому в милицию не заявлял.

14.08.93 г. сделал еще одно чистосердечное признание, рассказав о двух эпизодах. В марте 1993 года около 23 часов, возвращаясь из гостей, заметил на улице молодую женщину в шубе и последовал за ней. Когда женщина проходила лесополосу вдоль шоссе, он настиг ее, набросил на шею узкую веревку, которую с недавних пор носил в кармане. По его словам, женщина упала на землю, не сопротивлялась, «только смотрела жалобно». После этого он сорвал с шеи кулон, после чего сразу же ушел, поняв, что его могут увидеть случайные прохожие.

В апреле того же года, когда у испытуемого было плохое настроение, вызванное недавней ссорой с матерью, он вышел «погулять» в три часа ночи и на пустыре между домами-новостройками встретил женщину средних лет в нетрезвом состоянии, одетую в меховую куртку. Достав из кармана веревку, он набросился на нее сзади. Сразу же после совершения преступления мгновенно успокоился, повеселел и, придя домой, заснул «как убитый».

Испытуемый также сообщил, что его мать догадывалась, что с ним «что-то не то», и даже принимала меры, чтобы исправить дело. Так, например, она неоднократно предпринимала попытки познакомить его с девушками в целях возможной женитьбы. А перед самым арестом сделала попытку обменять квартиру, «чтобы изменить обстановку дома».

По словам матери испытуемого, она никогда ни о чем не догадывалась, разве что порой замечала резкие перепады настроения у сына, а недавний обмен квартир объясняла тем, что ей далеко добираться до места работы, а «годы уже не те». На найденную у ее сына коллекцию женских безделушек она не обращала внимания, думала, что это подарки на память его знакомых девушек. Говорила, что иногда замечала сына за разглядыванием какой-то из вещиц, думала, что он просто вспоминает о своей девушке. Часто находила эти вещи в карманах его одежды, в постели. Вопросов не задавала, так как «боялась обидеть».

Во время проведения амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы испытуемый на вопросы отвечал по существу. О правонарушениях рассказывал подробно, но не всегда последовательно. Комиссия экспертных вопросов не решила.