... как журавлиный крик

— При чем тут бабочка и китайский философ, — огрызнулся я, все еще находясь под влиянием сурового обаяния моего Великана.

— А при том, что ты, по — моему, тоже не прочь порхать. Я понимаю, тебя горы вдохновляют к полету. Но именно в горах надо твердо стоять на земле, не забывать, что высоко стоят только горы, а человек лишь стоит на горах.

Эти нравоучения меня сразу вернули к действительности, но совершенно опустошенным и озлобленным. Мне неудержимо хотелось отыграться на Барбе.

— Тебе, любителю философии, не мешает знать, помимо всего, что ты знаешь о китайских философах, еще одну восточную мудрость.

— Какую? — с изумлением и страхом почувствовал Барба напор злости во мне.

— Ату, согласно которой лучше сумным человеком яму копать, чем с дураком плов кушать. И лучше с Великаном в тумане порхать, чем с тобой стоять на горе.

Так подумал я…

* * *

В детстве мы слышали много хороших сказок. Потом сказки сопровождают нас всю жизнь. Каждый хороший сон — сказка.

Описанное здесь мне приснилось, дорогой читатель. Общаясь наяву с другом, я рассказал ему этот сон. На это Барба сказал, что у каждого человека есть свой Великан, и что каждый, хоть раз, с ним встречался. Но люди стыдятся этих встреч и не любят о них говорить. А я считаю, что стыдиться тут нечего, и что, наконец, настала пора разобраться с нашими Великанами. Ведь они наши.

Мне кажется, сейчас, как никогда, они ждут встреч с нами.

Если не дождутся, могут уйти навсегда.

ФИЛОСОФСКАЯ СКАЗКА. ТОЧНЕЕ — ОКОНЧАНИЕ СКАЗКИ

Все персонажи в этой древней китайской сказке нам знакомы, кроме Куя. Его я и представляю вначале.

Куй — одноногое мифическое существо тёмно — голубого цвета, похожее на безрого быка. Его рёв звучал как гром.

А теперь сказка.

Куй восхищался Сороконожкой; Сороконожка восхищалась Змеей; Змея восхищалась Ветром; Ветер восхищался Глазом, а Глаз восхищался Сердцем.

Куй, обращаясь к Сороконожке, сказал: «Я подпрыгиваю на одной ноге и так передвигаюсь. В мире нет ничего более простого, чем я. А тебе приходится сейчас использовать десять тысяч ног, разве это не обременительно?».

«Нет, это не так, — ответила Сороконожка. Я двигаюсь при помощи моего естественного устройства и не знаю, почему это так».

Сороконожка, обращаясь к Змее, сказала: «Я передвигаюсь при помощи множества ног, однако не достигаю твоей скорости, хотя у тебя нет ног. Почему?».

«Мною двигает естественное устройство, — ответила Змея, — разве можно это изменить?».

Змея, обращаясь к Ветру, сказала: «Я передвигаюсь, двигая хребтом и рёбрами, так как обладаю телесной формой. Ты же с воем поднимаешься в Северном океане и с воем переносишься на Южный океан, хотя лишён тела. Как же это происходит?».

Ветер сказал: «Да, это так. Я поднимаюсь с воем в Северном океане и переношусь на Южный океан, однако если кто‑либо тронет меня пальцем, то победит меня; если станет топтать ногами, то тоже меня одолеет. Хотя это и так, но ведь только я один могу ломать большие деревья и разрушать большие дома. Поэтому я использую множество маленьких непобед и превращаю их в большую победу» -

В семнадцатой главе, называемой «Осенний разлив», мудрой древнекитайской книги «Чжуан — Цзы», откуда взят этот миф, на этом прерывается беседа. Далее, в повествование включаются другие сюжеты.

Вне беседы остались Глаз и Сердце. С позиции философии

Дао, представленной в этой книге, понять незавершенность беседы можно. Читателю предлагается самому домыслить беседу Глаза и Сердца, которые по форме еще проще, а по содержанию ещё глубже должны идти к истине. Ведь по философии этой книги, Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао. Имя которое может быть названо, не есть постоянное имя.

Но мы дети другой культуры, и нам всегда хочется истину обозначить словами. Поэтому и я не могу удержаться от соблазна представить продолжение беседы.

Глаз и Сердце наиболее интересные герои этой сказки. Продолжение сказки могло быть таким.

Ветер, обращаясь к Глазу, сказал: «Я бываю везде, на всех морях и континентах. Поэтому мне всё известно. Ни один дом, как бы он ни закрывался, не может от меня скрыть свои тайны — я проникаю в любую щель. Я знаю каждую щель потому, что могу обнять ее со всех сторон. Однако ты хотя не всё видишь, и не везде бываешь, знаешь больше меня. Почему?».

«Я связан естественным образом с Мозгом, — ответил Глаз, — передаю ему все образы, и он раскрывает их смысл. Таково наше естественное устройство».

Глаз, обращаясь к сердцу, сказал: «Мы с мозгом должны много трудиться, чтобы дойти до какой‑нибудь Истины и не впасть в ошибку. И нет у нас покоя, но много сомнений. А ты можешь постичь Истину мгновенно и без сомнений. Почему?».

«Ваши мысли, — ответило Сердце, — подобны плывущим по небу облакам. Они приходят и уходят. Поэтому все чем‑то похожи на Ветер. У вас нет покоя, потому что вы живете только с этими облаками

— мыслями. Я же смотрю не на облака, а на бескрайнюю голубизну неба, что за облаками, и сливаюсь с ним. Моё спокойствие от того, что в этом слиянии я полностью нахожу себя».