По обвинению в ограблении перед судом предстали А, В и С. Установлено следующее:
1) По крайней мере один из трех подсудимых виновен.
2) Если А виновен и В невиновен, то С невиновен.
Этих данных недостаточно, чтобы доказать виновность каждого из трех подсудимых в отдельности, но эти же данные позволяют отобрать двух подсудимых, о которых известно, что один из них заведомо виновен. О каких двух подсудимых идет речь?
Этот случай более интересен, чем предыдущие. Подсудимых четверо: А, В, С, D. Установлено следующее:
1) Если А и В оба виновны, то С был соучастником.
2) Если А виновен, то по крайней мере один из обвиняемых В, С был соучастником.
3) Если С виновен, то D был соучастником.
4) Если А невиновен, то D виновен.
Кто из четырех подсудимых виновен вне всякого сомнения и чья вина остается под сомнением?
И в этом случае подсудимых было четверо: А, В, С, D. Установлено следующее:
1) Если А виновен, то В был соучастником.
2) Если В виновен, то либо С был соучастником, либо А невиновен.
3) Если D невиновен, то А виновен и С невиновен.
4) Если D виновен, то А виновен.
Кто из подсудимых виновен и кто невиновен?
На небольшом островке одного человека судили за преступление. Суду было известно, что подсудимый родился и вырос на соседнем острове рыцарей и лжецов. (Напомним, что рыцари всегда говорят правду, а лжецы всегда лгут.) Подсудимому разрешалось произнести в свою защиту только одну фразу. Поразмыслив, он заявил следующее: «Лицо, действительно совершившее преступление, в котором меня обвиняют, лжец». Разумно ли было с его стороны такое заявление? Помогло ли оно или только ухудшило его положение? Может быть, оно никак не повлияло на решение суда?
В другом случае на том же острове за совершение некоторого преступления судили двух местных жителей X и Y. Дело было в высшей степени необычно, так как об обвинителе было известно, что он либо рыцарь, либо лжец. На суде обвинитель сделал два следующих заявления:
1) X виновен.
2) X и Y не могут быть виновны оба.
К какому заключению вы бы пришли на основании этих заявлений на месте присяжных? Можно ли утверждать что-нибудь относительно виновности X или Y? Кто, по-вашему, обвинитель: рыцарь или лжец?
Предположим, что обвинитель из предыдущей задачи сделал на суде два следующих заявления:
1) Либо X виновен, либо Y виновен.
2) X невиновен.
К какому заключению вы бы пришли на основании этих заявлений?
Предположим, что обвинитель из задачи 83 сделал на суде два следующих заявления:
1) Либо X невиновен, либо Y виновен.
2) X виновен.
К какому заключению вы бы пришли на основании этих заявлений?
Этот случай произошел на острове рыцарей, лжецов и обычных людей. Напомним, что рыцари всегда говорят правду, лжецы всегда лгут, а обычные люди иногда говорят правду, а иногда – ложь.
Трое жителей острова А, В и С предстали перед судом. Известно, что преступление мог совершить только один из них. Известно также, что совершивший преступление был рыцарем и что других рыцарей среди трех подсудимых не было. На суде А, В и С сделали следующие заявления:
А: Я невиновен.
В: Это правда.
С: В – не обычный человек.
Кто из троих виновен в совершенном преступлении?
Этот случай, самый интересный из всех, внешне напоминает предыдущие, но в действительности в корне отличен от них. Он также произошел на острове рыцарей, лжецов и обычных людей.
Главными действующими лицами были подсудимый, обвинитель и защитник. Судебный процесс проходил весьма необычно. Начать хотя бы с того, что один из его трех главных участников был рыцарем, другой лжецом, а третий обычным человеком, но кто из них рыцарь, лжец или обычный человек, не было известно никому. Еще более странным было другое обстоятельство: суду достоверно было известно, что если подсудимый невиновен, то виновен либо защитник, либо обвинитель. Было известно также, что виновный не лжец. В ходе судебного заседания подсудимый, обвинитель и защитник сделали следующие заявления:
П о д с у д и м ы й. Я невиновен.
З а щ и т н и к. Мой подзащитный действительно не виновен.
О б в и н и т е л ь. Неправда, подсудимый виновен.
Их заявления прозвучали вполне естественно. Присяжные удалились на совещание, но не смогли вынести никакого решения: сведений, содержащихся в трех заявлениях, сделанных на суде, для этого оказалось недостаточно. В те времена, когда происходил суд, остров входил в британские владения, поэтому правительство острова направило в Скотленд-Ярд телеграмму с просьбой направить к ним инспектора Крэга, чтобы тот помог разрешить возникшее затруднение.