Как запело дерево

Как будто в ответ на это обращение «несчастный бездомный сиротка» вдруг распрямился, как пружина, вырвался у меня из рук, прыгнул на стол и запустил свой длинный клюв в миску с очищенными крабами. Ой-ой-ой, какое неудачное начало для знакомства с мамой! Этот бесстыдный обжора не устоял перед соблазном. А мог бы и сообразить, что сейчас не время для проказ. Мама живо смахнула Пик-Квика со стола, он спланировал и шлепнулся на кафельный пол. Пик-Квику это не понравилось. Вскочив на лапы, как чертик на пружине, он вытянул шею и гневно заверещал: «Пик-квик! Пик-квик! Пик-квик!» — как будто пластинку заело. Он был похож на Вуди-Вуд — сойку из мультфильма, которая рассердилась на белку за то, что та выдергивала у нее перья из хвоста.

Пик-Квик очень рассердился на маму. Ох и честил он ее на птичьем языке, наговорил, наверное, кучу дерзостей! И мало того, он вдобавок пустил лужу. Вот грязнуля, а я-то старался, защищал его.

(Ведь когда мы вернулись в порт, дедушка сказал: «Сам разбирайся с мамой, сам защищай своего пингвина — посмотрим, какой из тебя адвокат получится. А я пошел к Пьеретте купить табаку». Попросту говоря, дедушка улизнул.)

Адвокат! Каково быть адвокатом, когда сверкающий чистотой пол украсила лужица.

— Мама, я сейчас уберу за ним. Помнишь, когда Чемпион был маленький, он тоже всюду лужи оставлял.

Чемпион — это наш кот. Я подобрал его и принес, голодного и тощего, домой. А сейчас он толстенный рыжий котище, настоящий чемпион по ловле мышей.

Пик-Квик понемногу успокоился. Ах, если бы он понял, что надо замолчать и стать совсем-совсем незаметным. Мама вздохнула. Лучше бы уж рассердилась. Когда мама вот так вздыхает, у меня слезы к горлу подступают.

— Ну мам!

— Вспомни, Гильом, ты принес домой Чемпиона, когда он был еще котенком. Хорошо, Чемпион у нас остался, а сколько еще зверей перебывало в доме! Сорока с перебитым крылом, две морские свинки, белые мыши — целый выводок, и кот всех их съел. А еще ежи, которые разворошили грядки с салатом, и крот, которого ты вытащил бог знает из какой норы, ему у нас так понравилось, что он разрыл весь сад.

— Крота поймал не я, а Жан-Пьер Беллен. Но я ведь не знал, что…

— А хомяк? Ты тоже «не знал, что…»? Уж и намучились мы с этим твоим сокровищем.

Я опустил голову. Ну конечно, опять о хомяке вспомнили. В самом начале зимы он внезапно исчез. Уж я искал его, искал — нигде найти не мог… А знаете, где его через два месяца обнаружила мама? В кожаном кресле в гостиной. Он прогрыз снизу обивку и устроил там себе теплое гнездышко среди пружин и конского волоса. Но мама больше ничего не сказала про хомяка.

— Я не говорю о черепахах, о больном кролике и об уже в ванной, а ведь это могла быть и гадюка. Короче говоря, в нашем доме побывал целый зверинец, и вот теперь еще какой-то наглый пингвин…

— Мама, это не пингвин, это кайренок, бедный бездомный птенец. На моем месте, мама, ты бы поступила так же.

Я убирал за Пик-Квиком, а он пил тем временем воду из кошачьей миски, постукивая клювом о дно.

— Гильом, морская птица должна жить в море. Я согласна оставить его на день, но завтра ты унесешь его. И чтобы я не видела его больше на кухне и вообще в доме.

Уф, полдела сделано! Если Пик-Квик не очень напроказничает сегодня, он, может быть, останется у нас. Что же, придется мне быть начеку.

— Спасибо, мама! Ты такая добрая! Обещаю держать Пик-Квика только в саду или во дворе.

Я поцеловал маму, а она улыбнулась:

— Опять ты меня разжалобил, Гильом. Только пусть твой Пик-Квик не кричит у меня над ухом. И кормить его будешь ты сам.

Я все обещал. Сейчас я бы пообещал и луну с неба достать. Тут вошел дедушка с моим младшим братом Пьером и сестренкой Мари-Франсуазой.

«Пик-квик! Пик-квик!»

— Что здесь происходит? — спросил дедушка с невинным видом. — Откуда здесь эта птица? И почему от нее столько шума?

— Не притворяйтесь, Льом Танги. Вы прекрасно знаете, откуда здесь эта птица, и, как всегда, во всем потакаете Гильому.

Дедушка подмигнул мне.

— Луизетта, ну это же на день-два. Дождемся прилива и отвезем его обратно на остров. А пока пусть детишки позабавятся — и Гильом, и малыши.

Пьер и Мари-Франсуаза уже играли с Пик-Квиком и называли его утеночком.

Пик-Квик позволял себя погладить. Он ничуть не дичился, как будто всю жизнь прожил у нас в доме.

— Кыш отсюда, не топчите пол! — прикрикнула мама. — Идите в сад и не тискайте пингвина, а то задушите его.

Ну вот, мама уже защищает Пик-Квика! Дедушка подмигнул мне: «Все идет как по маслу. Наша взяла».

Только мы собрались уйти, как на бархатных лапках вбежал Чемпион. Я уже говорил вам, что он рыжий, а глаза у него желто-зеленые. Он похож на благодушного дядюшку, но это только на вид. Он частенько обманывает воробьев; те беззаботно роются в пыли, дурачатся, как только могут, и не обращают внимания на большого рыжего кота, спящего на пороге. Спящего? Как бы не так! Этот толстый притвора все видит. Прыжок! Хлоп! Точный удар, и воробей у него в лапах, прижат к земле и сейчас будет проглочен.