Как выжить среди принцесс

Рот наполнился кровью. Бублик стиснул зубы, подтянул себя на руках и начал подниматься. Плевать на боль… Он сможет. Он должен.

Нога подломилась.

Кажется, он задремал.

Сквозь сон он услышал знакомый рокот мотора. Роторный, касторовое масло, автоматически определил Бублик. Он даже чувствовал характерный запах горящих газолиновых паров. Этот запах всегда напоминал ему молодость.

– Эй, старик! – услышал он молодой насмешливый голос. – Тебя подвезти?

Звук этого голоса прошил его насквозь, словно разряд электричества.

Бублик открыл глаза и резко повернулся.

«Альбатрос» катился по песку, пропеллер все еще вращался. В кабине биплана сидел молодой пилот.

– Джерри?!

– А ты кого ждал, старик? – Джерри засмеялся. Белые молодые зубы его сверкали, как жемчужины.

– Ты забыл свой шарф, старина, – сказал Бурундучелло. Он был молод и красив со своими черными густыми усами. Бурун легко выпрыгнул из самолета и пошел по песку. Он протянул Бублику белый шелковый шарф. – Настоящие пилоты никогда не забывают свой шарф.

– Я не могу встать, – сказал Бублик.

Джерри засмеялся.

– Глупости, старина, – сказал Бурундучелло. – Конечно, можешь.

У меня нога сломана, хотел сказать Бублик, но вместо этого подтянул ноги под себя и… встал. Ничего не болело. Тело слушалось с легкостью, точно он снова был здоров.

Прохлада шелка окутала шею. Словно глоток чистой свежей воды – пил бы и пил, не отрываясь. Бублик зажмурился, открыл глаза.

И снова почувствовал себя молодым. Кровь бурлила в жилах. Руки рвались к штурвалу.

– Быстрее! – закричал им Джерри. – Что вы там копаетесь?

– Полетели, старина, – сказал Бурундучелло. Улыбнулся. – У нас тысячи дел. Я даже не представляю, как мы все успеем!

Бублик Джонс кивнул. Он тоже не представлял. Но жаждал попробовать.

…«Альбатрос» разогнался по песку, гудя двигателем, и взмыл в огромное, безоблачное голубое небо… Исчез вдали…

* * *

– Он умер, – сказала девочка и заплакала.

– Да, – сказал папа.

– Надо его похоронить.

– Да, – сказал папа. – Давай найдем ему хорошую коробку.

На минуту девочка перестала плакать.

– Самую красивую?

– Можно и так, – сказал папа. – Но лучше крепкую и надежную.

Девочка задумалась. Ей хотелось найти для Бублика самую лучшую коробку.

– Я спрошу у мамы.

– Хорошо.

Когда девочка ушла, папа подошел к клетке. Мыш лежал на песке, вытянувшись. Исхудавший и совершенно седой. Папа поискал в груди ощущение дыры, что всегда бывает, когда от тебя кто-то уходит. В папе все еще зияла огромная дыра после того, как ушел его дедушка. И в эту дыру иногда были видны звезды. Но сейчас дыры не было, даже самой маленькой. Была только печаль. Небольшая и светлая. Конечно, подумал папа. Мы же знали, что старик скоро умрет. Ему лет сто пятьдесят по человеческим меркам. Вообще удивительно, что он столько протянул.

Вернулась девочка и принесла коробку. Это была хорошая коробка – простая и надежная. Раньше в ней хранились папины ботинки, поэтому она до сих пор пахла старой кожей, дубом и кремом для обуви.

Папа кивнул. Хорошо. Что может быть лучше, чем спать вечным сном в запахах кожи и гуталина.

– Ну что, старик. Пора.

Они положили мыша в коробку, закрыли крышку. Девочка написала на листке:

«Бублик (2009–2015). Мы тебя никогда не забудем».

Папа приклеил листок скотчем. Затем подумал и обмотал коробку два раза. Так было надежнее.

Они оделись и вышли из дома. Девочка несла коробку в руках.

На улице было темно и холодно. Недавно наступила весна, снег подтаял, но все еще местами лежал – плотный и почерневший, точно в слое пепла. Девочка и папа перешли дорогу. На стоянке стояла папина машина. Когда они прошли мимо, папа остановился.

Иллюстрация: «Песчанки в раю», автор – Василиса.

– Я сейчас, – сказал папа. Он вернулся к машине, открыл багажник и достал большую красную лопату. Этой лопатой он выгребал снег из-под колес.

– Пошли, – сказал папа.

Они пришли. Полоса деревьев отделяла дом от шоссе.

– Здесь, – сказал папа. – Здесь хорошее место.

Летом тут будут зелень и трава, и тень от деревьев. А сейчас здесь только голая земля, раскисшая от грязи. Несколько желтых травинок. Узкими клиньями лежит снег – как серые ледяные штыки.

Папа взял лопату и начал копать. Лопата легко снимала раскисший слой земли и скрежетала по замерзшему. Папа взмок, пока копал. Наконец, яма была готова. Они опустили коробку в яму.

– Хочешь что-то сказать? – спросил папа.

Девочка кивнула.

– Прощай, Бублик. Ты был мой самый лучший мыш.

Девочка хотела сказать «песчанка», но «песчанка» очень неудобное слово. Его не скажешь про мальчика.

– Передавай привет Джерри и Бурундуку.

– Прощай, старик, – сказал папа.

Девочка искоса посмотрела на него. Она удивилась, какие у него темные глаза. С мерцающими огоньками. Словно он смотрит далеко в глубину и видит звезды.

За деревьями с ревом промчалась машина, и папа точно проснулся.

Папа закинул лопату на плечо, и они пошли. Грязь чавкала под ногами.

– Пап, – сказала девочка.

– Что?

– Как думаешь, Бублику понравилась коробка?

Папа остановился и посмотрел на девочку.

– Думаю, да, – сказал он. – Думаю, да.