Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 2

С другой стороны, для общего блага необходим профессиональный подход, по принципу «ничего личного, я только делаю свою работу». Работа преступника — совершать преступления, наша работа — лишать свободы. И не более того. Я сам всегда стараюсь следовать этому принципу, и это дает положительный результат, хотя некоторые воспринимают мою работу как ущемление их личности.

День добрый, Станислав!

Во-первых, хочу поблагодарить за откровенность — это значительно лучше, чем декларировать одни ценности, а следовать другим, что и зачастую делает ваше более высокое начальство. Это открывает возможность для разговора и нахождения точек соприкосновения, тогда как в противоположном случае это обычно лишь пустая трата времени.

Поначалу я был возмущен вашим признанием того, что пенитенциарная система призвана не исправлять, а ломать человека, туда попавшего. Но позже пришло понимание (за что особенно вам благодарен), что и такая точка зрения имеет право на существование и она формировалась у вас на протяжении вашей жизни. И не только у вас, но и у большинства населения и работников УИН. И если мы (собственно, я говорю о себе, хотя знаю немало людей, разделяющих такую точку зрения) хотим что-то изменить, то надо принимать это и понимать, что это превалирующая идеология нашего общества.

Вести беседу нам с вами непросто: мы исходим совершенно от разных отправных пунктов и, по сути, говорим на разных языках, но ваша откровенность открывает дверь к взаимопониманию. Знаете, я за годы отсидки общался со многими матерыми преступниками и убийцами (впрочем, как и вы). И за это время не обнаружил ни одного «конченого» человека, душа которого бы ни тянулась к свету, и которого бы я считал за лучшее отправить в расход. Это правда, что многие из них, окажись на свободе, снова совершат преступления и многих может остановить только такой репрессивный опыт, как имеется в наших тюрьмах и зонах. Но это их мировоззрение, которое также формировалось у них под влиянием нашей действительности, как и ваше.

Вы сами пишете, что «очень многие заключенные — это в прошлом дети из неблагополучных семей», — часто и из неблагополучных районов и неблагополучной страны в целом, где нет никакой перспективы. Но этим вы признаете, что преступник таков не только по своей воле — он же и жертва отношений в семье, обществе. И он исходит точно с тех же позиций, что и вы: насилия и мести. Он не видит, также как и вы, иного способа достичь своих целей — благополучия, счастья, как только причинить насилие. Украсть, отобрать, кинуть, убить (у вас — сломить, наказать, казнить мешающих благополучию и посягающих на него). Как ему иначе выбраться с той ямы, в которую его обрекли семья и государство? И он мстит — обществу и его «благополучным» членам за свою «неблагополучную» жизнь.

Вы нашли для себя, может быть, некоторую золотую середину между своими убеждениями и этическими принципами, в том числе врачебными, более или менее старательно выполняете должностные инструкции и считаете, что ваша совесть чиста. Но, если условия изменятся, и вы посчитаете себя вправе компромисс не искать, вы естественно последуете своим убеждениям, которые говорят, что собственного (и общественного) благополучия можно достичь насилием и посягнувшим на ваши идеалы надо мстить. Насилие и месть — это отправные точки идеологии нашего сегодняшнего государства. И оно ведет войну.

Только я для себя усвоил (вероятно, и вы со мной согласитесь), что любая борьба усиливает обе стороны. И временный победитель, продолжая исповедовать свою идеологию и образ поведения, на завтра обязательно столкнется с новым «врагом», ещё более сильным. Маленько победили мелкую и уличную преступность — на арену вышла организованная. Боремся с организованной, а она прорастает в государство и становится государственной и затем межгосударственной. И уже непонятно, кто с кем борется. Начинается новый круг — теперь уже преступное государство борется снова с мелкими преступниками, чтобы их детям было спокойно ходить по улицам. В процессе борьбы мелкие преступники снова становятся хитрыми, сильными, матерыми и снова начинают организовываться и т. д. Это замкнутый порочный круг. Сколько столетий нужно наступать снова и снова на одни и те же грабли?