Вешил же действительно пребывал в превосходном расположении духа, присущего детям, которых после долгого нудного стояния в углу внезапно повели в самую большую кондитерскую, чтобы выбрать сладости на их вкус. Душа его пела, пока ноги радостно отмеряли шаги на пути к славе. А слава… слава научного исследователя, первым вернувшегося из Безымянного леса с кипой листов, исписанных мелким убористым почерком, да с множеством редчайших образцов в придачу, поджидала буквально за каждым кустом, на каждой ветке местных деревьев, которые, к слову, тоже зачастую были не особо известны в научном мире и произрастали исключительно в Безымянном лесу. Казалось бы, протяни руку — и тут же прекрасная птица-удача доверчиво спорхнет на запястье. Мысленно маг уже видел просторные, светлые аудитории, где, стоя за кафедрой, станет долго и пространно вещать о предмете своих научных исследований. О, с каким благоговением и завистью на умудренных опытом морщинистых лицах станут внимать ему маститые маги. Сам глава совета Нилрем пожмет ему руку, не в силах перевести дух от восхищения, и вручит почетную государственную награду (желательно в золотом эквиваленте, впрочем, титул тоже подойдет, но не ниже графа). А о студентках и говорить нечего. Пачками начнут вешаться на шею… Да что там студентки! Он станет предметом грез любой дамы из высшего света (за исключением маразматичек и тех, из кого уже песок сыплется). Ведь всем известно, что женщины любят ушами, и кому же пленять их сердца, как не самому молодому архимагу. Маг так размечтался, что даже не заметил, как с ветки одного из деревьев метко выстрелил языком в его сторону какой-то искусно слившийся с ландшафтом зверь. Но Лютый был начеку и пресек попытку умерщвления зазевавшегося Вешила мощным ударом когтистой лапы, лишив размечтавшуюся о сытном обеде тварь части языка. Тварь зашипела. Оборотень рявкнул в ее сторону и демонстративно выплюнул едкий на вкус язык. Язык вздрогнул и пополз, мерзко извиваясь, в сторону своего владельца.
— Какая поразительная гадость, — умилился Вешил, глядя на живучую часть неведомой твари.
«Точно, дурак, — внутренне обрадовался леший. — Значит, шансы на благополучное возвращение Светлолики есть».
И все равно на душе Вяза было неспокойно.
Темный лес вырос перед гостями как-то внезапно, будто поджидал удобный момент, прячась за углом, и резко выскочил. Границы между обычным и темным лесом никто не проводил (да и кому такое глупое занятие может прийти в голову?), однако она была. Лучи яркого, разгорающегося на лето солнца словно натыкались на неодолимую преграду и беспомощно рассеивались, почти не проникая в зловещий сумрак между темноствольными деревьями, робко высвечивали очертания густой темно-зеленой, практически черной листвы. Как при таком недостатке освещения выживали растения, леший и тот удивлялся. Выглядел лес зловеще до озноба в позвоночнике, даже у жизнерадостного мага оптимизма поубавилось.
— От этого места прямо мурашки по коже, — доверительно сообщил он спутникам.
Вервольфы согласно вздыбили шерсть на загривках, ощутимо напряглись. Взгляд янтарных глаз Лютого из просто недоверчивого превратился в напряженный. Луна и Пантера подошли ближе к Светлолике. Мало ли что.
«А он, похоже, не такой уж и дурак, — разочарованно вздохнул Вяз Дубрович. — Нуда ничего. Может, только ему не повезет?»
— Так почешись, — спокойно посоветовала ведьма, пристально вглядываясь в густой сумрак.
— Не поможет. Это нервное, — тихо пояснил магистр.
— С такими нервами дома надо сидеть, а не шокировать дам насекомыми на коже, — не удержался от критики возможного соперника водяной. — Тебя, между прочим, вообще никто не звал. Навязался на наши головы нервный больной.
— Я не больной! — возмутился маг. — Я вполне здоров.
Водяной набрал было воздуху в грудь, чтобы ввернуть еще какую-нибудь колкость по случаю, но наткнулся на пристальный взгляд серых глаз ведьмы и сдулся, как плавательный рыбий пузырь.
— Мы дальше пойдем или подождем, пока вы с господином магом отношения на кулаках выясните, ну или померяетесь в кустах тем, чем у мальчиков мериться принято? — поинтересовалась она так, словно спрашивала, а не подать ли им свежих оладий к ужину.
«Вот девка! — невольно восхитился Вяз Дубрович. — В неизвестность идет, а не только виду не кажет, но и забияк осаживает».
— И в самом деле, хозяин вод, что ж ты с магом задираться надумал? — миролюбиво заметил леший. — Тебя ведь тоже никто не звал.