Как вы мне все надоели!..

– Может, и в тебе королевская кровь проснулась? – с великим подозрением прищурился Жилло. – А ну, выкладывай, кто ты такая! Зачем детей ночью на Городище заманила? Ну, что молчишь? Давай, говори, что твои штучки означают?

– Да ничего они особенного не означают, – уставив нос куда-то вниз, отвечала Лиза. – Просто решилась я все тебе сказать... Неужели ты меня прогонишь?

– И к чертовой бабушке! – сурово рявкнул Жилло. – Что, не вышло своему хозяину услужить? Так ты сразу на нашу сторону? Небось, про любовь мне тут толковать будешь? А ну, брысь отсюда! Попроси кабанчиков, пусть тебя с собой прихватят!

Пока Жилло на Лизу шумел, Малыш, Мак и Дедуля на Городище взобрались. С другой стороны капитан Шмель верхом въехал. Конь под ним – целый слонище, на спине хоть спать ложись, а по капитанской роже видно – не верит он в надежность этого средства передвижения, ох, не верит!

Соскочили все с коней, смеются.

– Вот и мы, вожак, – рапортует Дедуля. – Собирается вместе королевская кровь! Как мы лошадками разжились – не спрашивай, хотя все по закону. Раз в государстве пока что равноправие, то мы имеем на них такое же право, как и Равноправная Дума. Все честно и справедливо.

– А вот меня спроси, – гудит капитан. – Спроси, как я впопыхах отряд снаряжал! Спроси, как близнецы мои по чердакам старые кирасы искали! Как все кузницы на островах вверх дном перевернули!

Смотрит Неда на капитана Шмеля, носом крутит – мол, не может быть!

– Рауль? – спрашивает. – Неужели это ты, Рауль? Ты же стройный был, как шест, как древко от большой алебарды!

Уставился на нее капитан.

– Ну да, – говорит, – Рауль! Я уж и позабыл, когда меня так звали! После того, как маму убитую из лесу принесли, а комендант порта меня ко всем чертям прогнал, я собственного имени почитай что ни от кого и не слышал! Жена сперва солнышком звала, потом старым бродягой... Эти вот Шмелем прозвали!

И вниз показал – на «Золотую Маргариту» .

– Ну что же... – Жилло, набираясь отваги, глубоко вздохнул. – Собрал я-таки вместе королевскую кровь! Сам не ожидал, что получится. А теперь надо отсюда убираться. Я так полагаю, Коронный замок нам штурмовать незачем, а вот гвардейцев выбить из гавани и захватить корабли – можно. Это должно получиться. Потом же мы просто пойдем вдоль побережья под орифламмой и просто скажем людям, кто мы такие. Может быть, даже удастся объяснить им, что именно мы хотим им вернуть. Хотя долгое и нудное это будет дело...

Погладил он бархат орифламмы, щекой к ней прижался. И посмотрел на братцев-воришек. Ласково так посмотрел... Потому что понял наконец, кого он собрал на Городище.

– Заберите ее у меня, – попросил. – Кто-нибудь заберите, кому ею владеть пристало. Ты, Тармо, не можешь, я вижу, но ты, Леон?

Растерялся Дедуля.

– Руки-то у меня того... замараны... – говорит. – Да и безрукий я сейчас...

– Ну, ты, Стефан!

Малыш молча за Дедулю спрятался.

– Да ты что, – шепчет, – да как же это?..

Перевел Жилло взгляд на принцессу, которая наконец-то графа из объятий выпустила и Денизу в щеку как раз целовала.

– Вам, Дезире и Амора, я орифламму не предлагаю, не женское это дело. Тармо! Как же нам быть? – придерживаясь за хворостинное древко орифламмы, Жилло опустился на корточки и обнял волка. – Ты самый старший из королевских сыновей, что ли? Ну, не в зубы же тебе ее давать!

– Что касается Тармо, то к нему вы все должны проявить особую нежность, – вдруг объявила Лиза. – Потому что он не старший сын короля Шарля, как некоторым казалось, а сын его дочери – самой первой, о которой никто из вас не знал и знать не мог, потому что было тогда королю девятнадцать, а подружке его Мартине – восемнадцать, и увезли ее родители от опального королевского семейства подальше, и он до смерти не ведал, что родила ему Мартина дочку. Только перстенек с розой у девчонки и остался...

– Брысь под лавку! – отвечал, не оборачиваясь, Жилло. – Постой! Ты откуда все это знать можешь?!

Не утруждая себя ответом, убрала Лиза со лба хвостик намотанного платка, вытянула вперед руки, пальцы сплела хитрой корзиночкой, дунула сквозь них – и от этого дуновения поползли с волчьего воинства дымчатым туманом клочковатые шкуры. В том числе и та, что под пальцами Жилло, от чего доблестный графский слуга перепугался до полусмерти. А с перепугу отшатнулся он от Тармо и сел на землю. Но орифламму не выпустил – держался за древко, как за посох.

– Именем знака Кейн-Далед, вернитесь к людям! – негромко сказала Лиза и изменила положение пальцев. – Именем Тройного знака возвращения!

Ахнув, шарахнулись от нее и девицы крылатые, и Дезире с дочкой, и Леон со Стефаном, один только капитан твердо на ногах устоял.

Растаяла на вытоптанной траве шерсть, струйки дыма от нее вверх поднялись и исчезли. А за тем дымом поднялись на ноги и Тармо и Ирма, и весь отряд оборотней. Они-то встали, а Жилло так и остался сидеть у ног Тармо.