Как воспитать ниндзю

Мари даже заглянула в мое лицо спереди, вытянув голову вперед, подлезши под рукой и повернув свою голову назад – у мальчика был такой вид, точно он увидел вурдалака.

Я тоже скосила глаза, но клыков не увидела.

Странно.

Он так на меня смотрит.

Глаза выпучены.

Рот открыт.

Может, у меня уши выросли как у слона?

Гвардеец захлопнул рот, быстро захлопнул дверь в карету и быстро уехал.

Я достала зеркальце и бросила на него взгляд. Да, конечно... Лицо немного запачкано черникой, косы мокрые, платье ужасное и даже помятое. Мужчину можно немного понять, хотя мне ужасно обидно. Язык черный! – догадалась я. Он догадался, что я дочь змия и ела чернику!

Но реакция знати мне не нравилась. Это уже не первый. Что-то в этом деле дурное.

Я смотрела в зеркало и прихорашивалась, а сестра внимательно разглядывала меня. Очень внимательно, с профессиональным интересом, не упуская никакую деталь.

– Ты действительно хочешь выйти за него замуж? – наконец, спросила меня Мари.

Я широко раскрыла глаза.

– За кого!?

– За принца!

– Толстого!!??!!

Мари передернуло от отвращения даже от одной такой мысли. Она поежилась.

– Не совсем же я безжалостная палачка! – обижено ухмыльнулась она. – Ты еще какую-нибудь мерзкую гадость, чтоб меня вырвало, не могла придумать? За Джеки!

Меня передернуло.

– Чтоб меня вырвало!!! – экспрессивно ответила я ее же словами.

Мне действительно не хотелось. Я посмотрела на нее.

– Такая партия! – мечтательно сказала Мари, отворачиваясь.

– Бери, не жалко! – щедро сказала я, махая рукой, мол, бери.

Мари передернуло.

Мы обе свалились от смеха на пол. У обеих реакция, на самом деле, одинаковая.

Только Мари большую часть жизни провела в Англии как леди, и потому над ней довлеют типичные английские предрассудки и снобизм, который она сама не замечает. Хотя и изрядно потрепанные. Принц считается очень выгодной партией, а разговоры того круга девушек, где, на несчастье, выросла Мари, в основном только об этом. У них хорошая партия – вроде смысла жизни. А титул – это святое. И еще – они все считают короля чем-то необыкновенным, и его воля тут прямо закон для них.

 – В гробу я видела мальчика! – деловито говорю я.

Мы просто болтаем, понимая друг друга с полуслова, нам хорошо. На самом деле, как бы окружающим не казалось, мы очень, очень близки как сестры и товарищи, связанные боями и обязанные друг другу сотни раз жизнью. Редко найдутся такие настоящие сестры.

Окружающих могут обмануть некоторые заскоки Мари, но на самом деле мало кто знает, что мы буквально чуем друг дружку с полуслова, с полунамека и понимаем друг друга без слов. Мы хуже, чем близняшки, ибо у нас воспитание бойца, железная дисциплина мыслей и чувств, воля тигра, и, главное, отточенная наблюдательность и знание людей, позволяющее видеть друг друга насквозь; мы не родились и жили в одной семье как обычные сестры – мы сражались и умирали вместе, потому сестринские узы в тысячи раз сильнее и крепче, чем между обыкновенными сестрами! Обычные люди вряд ли способны даже предположить крепость этих уз, сотня тысяч сестер так любить не могут, как мы любили и помогали всегда друг другу! Для нас сестра, соратник – это святое.

Тепло...

– Ну и зачем мне Джекки? – пожав плечами, наконец, сказала я. – Он даже не король! Что я с ним буду делать?

– Ну... – растеряно протянула Мари. – У него такой титул. Принцессой будешь!

Мы снова начали хохотать и кататься по земле как безумные.

Так нас и нашла мама, которая загнала нас в дом.

– Теперь можно ждать обвинений в государственной измене! – сквозь зубы сказала мама.

– Я изменила королю? Или принцу? – хихикнула я.

– Это не повод для шуток, Лу! – строго сказала мама. – Родные гадючники самые страшные, ибо тут приходится жить и лавирировать среди змей, не убивая их! Отольются кошке мышкины слезки!!!

Мари тут же сработала и погрозила мне пальчиком.

– Нельзя издеваться над принцами! – вывела она мораль из материнской басни.

Мама мрачно глядела на нас.

– Подумать только, это мои дочери! – тоскливо сказала она.

– Твои! Твои! – закричали мы горластыми непоседливыми птенчиками, наскакивая на нее, словно глупые толстые скворчата, которые требуют у мамы червячка сидя с раскрытыми клювиками.

Мама не выдержала, и засмеялась вместе с нами, пытаясь ладонями пригнуть нас к себе.

Мы тоже весело хохотали, повалившись на диван и махая ногами от удовольствия.

Мама щекотала нас, а мы умирали от смеху и громко визжали.

На крик вошел отец.

– И кто поверит, что это англичанки? – печально вопросил он пространство, устало бухнувшись на диван.

– Мы! Мы! – наперебой заверещали мы, тыкаясь в отца носами и бодая головами.

– Надеюсь, старший принц достаточно получил мзды, чтобы не отправить нас утром к белым медведям, когда проспится... – тяжело сказал отец.

– Получил, получил! – успокоила я его. – Мы ему так дали!!!