Как влюбиться без памяти

А потом поднял пять, и мы ударили по рукам. Он внимательно смотрел мне в глаза, и сердце мое бешено бухало в груди.

— Ты гений, ты об этом знаешь? — нежно спросил он.

— Ну, — я отвела глаза в сторону, — мы же ее пока не вернули.

Адам оглянулся на ресторан. Мария вытерла глаза салфеткой, посмотрела на пирог, покачала головой и рассмеялась.

Нет еще. Но мы почти сделали это.

Мне было и радостно, и в то же время грустно. Но обдумывать свои ощущения было некогда: Мария надела пальто и направилась к выходу.

— Черт, она что, тебя видела?

— Нет, не могла она меня видеть. — В голосе его зазвучала легкая паника.

Мы быстро двинулись прочь и, отойдя на безопасное расстояние, обернулись, чтобы посмотреть, что она делает.

— Сигарету вроде достала, — сказала я.

— Она не курит, — ответил Адам.

Мы наблюдали за Марией, и через некоторое время у нее в руке засветился экран телефона. Тут же зазвонил мобильный Адама. Он немедленно приглушил звук, но жадно глядел на него.

— Не отвечай.

— Почему?

— Потому что тогда она еще сильнее захочет тебя услышать. Нужно, чтобы она изнывала от тоски и желания. И потом, ты все еще злишься на нее, я это чувствую. Ты скажешь ей что-нибудь не то и все испортишь.

— Как Барри?

Я отвернулась от него.

— Ты хочешь, чтобы он попытался тебя вернуть? — помолчав, спросил он.

Я грустно улыбнулась. Мы не часто говорили о Барри и ни разу не говорили о нем всерьез.

— Он никогда не пытался. Я бы не вернулась, но было бы неплохо, если бы он хоть попробовал. Он никогда ничего по-настоящему не хотел. Даже меня. Я понимаю, звучит глупо, учитывая, что это я от него ушла.

— Может, он пытается по-своему. Сообщения эти его. Телефонные звонки…

— Сегодня утром он сказал нашей общей подруге, у которой мы встречали прошлый Новый год, что я терпеть не могу к ней ездить, потому что она ужасно готовит и ее ужасные дети достали меня своими песнями, стихами и плясками. Она написала мне, что очень расстроена и обижена. И больше не желает видеть меня в числе своих гостей.

— Ладно, он не пытается вернуть тебя обратно.

— Нет. Он озлоблен. Его аж скручивает от ярости. Думаю, он и не помышляет о воссоединении.

— Скажи этой вашей подруге, что он врет.

Я подняла на него глаза.

— А, так он не врет. Значит, правда и то, что ты писаешь в ванной?

Слава богу, там было темно, и он не видел, как я покраснела.

— Ну, не все, что он говорит, правда.

— Но это — правда! — поддразнивал он.

— Слушай, меня укусил комар. Очень больно, и я пошла в ванную, а Барри приперся туда, чтобы… ну, ты понял. А я писала…

— Ах, ты писала на укушенное место?! — Он расхохотался.

— Да тише ты. — Я дернула его за рукав. — Главное, это все равно не помогло, вот что обидно, — добавила я, и мы оба рассмеялись.

Его телефон просигналил, что пришло сообщение.

— Супер, — сказала я. — Дай-ка я послушаю.

— Адам, это я. — Голос у нее был мягкий, нежный, и все было ясно, можно дальше не слушать, но я все-таки дослушала до конца. — Я получила твой пирог. — Она рассмеялась. — Ничего кошмарнее в жизни своей не видела. И я вспомнила то наше свидание. Мы тогда первый раз поцеловались, и этот зуб болтался у нас во рту… Спасибо тебе. Ты сумасшедший. — Она опять рассмеялась. — Я скучала по тебе такому, и мне кажется, ты вернулся. Прости, что я тебя обидела. Мне было так… так одиноко, и я волновалась. Я не знала, что делать. А Шон, он был рядом, и ему было не все равно, и о тебе он тоже беспокоился, честно. Ты не должен его ненавидеть. В общем, спасибо. Я звоню, чтобы тебя поблагодарить. Мне нужно с тобой увидеться, позвони мне, ладно?

Адам широко ухмылялся.

Потом схватил меня в охапку и подбросил так высоко вверх, что я расхохоталась на всю улицу. В пустом морозном воздухе мой смех долетел до Марии, которая все еще стояла на крыльце ресторана. Но беспокоиться не о чем: она подумает, что это парочка влюбленных, укрывшихся под покровом ночи, радуются тому, что они вместе.

Глава XVI Как организовать и упростить свою жизнь

Возвращаясь домой, мы увидели, что у Амелии в магазине еще горит свет. Было десять вечера.

— Странно, — сказала я. — Вот что, ты иди домой, — я протянула ему ключи от квартиры, — и держись подальше от колющих и режущих предметов, а также от электроприборов. А я проверю, все ли у нее в порядке.

Он закатил глаза и помотал головой.

— Нет уж, я с тобой.

Амелия открыла дверь, как только мы подошли, будто стояла там и ждала нас. Лицо у нее было сосредоточенное, словно она срочно должна решить какую-то проблему. Я огляделась. На столе — вино, сыр и крекеры, под столом — пять пустых бутылок. Книжные полки сдвинуты к стенкам, на их месте стулья. Человек десять слушали какую-то женщину, восседавшую на подиуме. У нее были длинные роскошные волосы, седые, но блестящие, и облегающее черное платье с низким декольте.

Элейн, которая, конечно, тоже была тут, обернулась и радостно нам помахала, а потом снова вперила глаза в чтицу.

— Кто это? — шепотом спросила я.