Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Вторя песне, у костров кружился раскрашенный Фукидид с пером на голове. "Прилетает, значит, к праздничным кострам и ворует самых красивых девушек, – повторял про себя Веприк. – Ну-ка посмотрим, как он к нам прилетит…" Мальчик не стал наряжаться, только повесил на шею плетеную коробочку, прикрытую платком.

– Эй! – закричали плясунам у костров. – Чего вы там одни пляшете? Идите со всеми колесо катать и на кулаках драться!

– Нам и тут хорошо! – крикнули в ответ бортники и образовав, маленький, но упрямый хоровод, взялись за руки, скомандовали сами себе "и, ребята, дружно!" и важно пошли вокруг грека, делая вид, что им очень весело одним на горке. Остальные березовцы были немного удивлены такой самостоятельностью.

– Хватит дурака валять! – закричали они снизу. – Вас что, пчела что ли в голову укусила?

– Чего это на нас так сердито смотрят? – полюбопытствовал Фукидид.

– А это у нас народный праздничный обычай такой, – поспешил успокоить его Бобрец. – Собраться в кучу и рожи злые корчить.

– Спускайтесь сей же час и веселитесь со всеми! А то сейчас драться будем! – крикнули снизу.

– Милости просим! Поднимайтесь и мы вам по шее надаем! – пригласил Добрило.

– Ну и бес с вами! Сидите там, как ворона на заборе! Фудя, бросай этих дураков, иди к нам!

– Иду! – крикнул Фукидид.

Заговорщики растерялись.

– Не ходи, Фудя! – велел Бобр.

– Почему не ходить? – удивился грек.

– А мы тебя не выпустим! – находчиво сообщил Пятак Любимыч, показывая товарищам, чтобы покрепче сомкнули хоровод. – Это игра такая!

Фукидид почесал нос и попробовал пролезть между Добрилой и Бобром, но словно на каменную стену наткнулся. Несколько раз пытался он выскочить из круга, но у него ничего не получалось: хороводники стояли насмерть. Потом хитрый грек сделал вид, что и думать забыл куда-то убегать. Он поплясал и покружился для отвода глаз и вдруг, собрав все силы, ринулся на самое слабое звено – Чудю с Веприком. Веприк устоял, а трусоватый Чудя выдернул свои ладони из рук соседей и сам пустился наутек, а за ним, вниз по склону, с радостными воплями, – и Фукидид. Добрило бросился вдогонку за беглецом, настиг, ухватил за юбку, повалил в снег, поднял его к себе на плечо и притащил обратно. Поставив его снова в середине круга, Добрило скомандовал товарищам "и, ребята, дружно!", мужики снова взялись за руки и пошли вокруг грека.

– Пустите! – потребовал греческий гость. – Так не честно! Я хочу с горки кататься!

– Нет! Мы не наигрались! – упорствовали мужики.

– Ребята! – раздались веселые крики. – Глядите: грека мучают! Не робей, Фудя, мы тебя освободим!

– Ах, мучители, что придумали: поймали человека и хоровод вокруг него водят!

– Ха-ха-ха!

– Наших бьют!

– Вообще-то, наши грека бьют, – поправил кто-то, – но это ничего, мы этим нашим все равно сейчас покажем где раки зимуют!

– Ага! Защитим, ребятушки, землю грецкую!

– Надо говорить "греческую"! – крикнул Фукидид, подпрыгивая вверх, чтобы его было видно в хороводе. – Грецкие только орехи бывают.

– Во-во! Встанем на защиту народа греческого!

– А Добриле дадим на грецкие орехи!

– Ха-ха-ха!

– Снежками их, ребята!

Град снежных комьев обрушился на бортников и заодно на Фукидида и они принялись отбиваться, кидаясь снегом и спихивая вниз каждого, кто влезал к ним на горку. Битва разгорелась не на шутку. Бобрецу сломали его палку, а журавлиной головой он кинул в кого-то вместо снежка. Дедушка Любимыч получил снежком в глаз и на этом месте у него начал набухать здоровенный синяк. Веприку натолкали снега за шиворот. Фукидиду заехали по носу, а Матрену скатили на врагов с горки, как бревно. Хохот и крики стояли такие, что кроме них ничего не было слышно.

– Вепря, гляди, летит кто-то, говорю! – в который раз закричал Веприку Добрило.

"Кто еще там летит? – с раздражением подумал мальчик. – Чего он ко мне пристал?.. Где же Горыныч? Появится ли?.. Как летит?! Где?!"

Уже некоторые березовцы задирали головы, пытаясь разглядеть длинную тень вдали на белесом зимнем небе, которая летела в их сторону, противно извиваясь. В меркнущем свете самого короткого дня в году березовцам стал виден давний их враг – Змей Горыныч, который летает по всему свету и крадет красных девиц, а у самого в глазу камень Маргарит, куда глянет – все огнем горит. Длинный и противный, как гадюка, он хлопал серыми неимоверными крыльями, а его черное туловище отливало темной синевой. Три гладкие змеиные головы рыскали жадными глазами по сторонам. Еще змей имел две когтистые лапы, которые во время полета поджимал под себя, а за ними плескался в воздухе бесконечный хвост. Таким увидели змея березовцы, пока он парил вдалеке, потому что вблизи рассмотреть целиком его было невозможно из-за огромного размера.

– Змей! – завопили наконец люди и в панике побежали кто куда. – Опять летит чудище поганое!

– Что-то часто он к нам. Может, мимо?

Но летучий гад приближался и уже можно было рассмотреть костяные хохолки на каждой голове.

– Боги! – вскричал Фукидид. – Дракон летит! Бежим!