Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Так! — Креонт возмущенно упер руки в бока, шмыгнул носом и с большим подозрением поглядел на березовцев. — За степями, за горами, за морем, в ужасной пустыне — вы мне хотите сказать, это там находится ваша Березовка?

— Нет, там не наша! Там другая Березовка. Их много! — начали оправдываться мужики. — Песня даже есть «…в Березовке, что за другой Березовкой, а за той еще Березовка…»

— Знаю, — кивнул Креонт. — Хорошая песня. «Ой да то не зоренька ясная» называется.

— Вот! Это про Фукидида!

Пожилой грек от негодования даже уши пальцами заткнул.

— Почему-то мне кажется, — сказал он, — что вы все врете.

— Врем, — согласился Добрило.

— Только у нас не очень хорошо получается, — признался Веприк.

— Но мы стараемся, — заверил Креонта Чудя. — Можно, мы еще разок попробуем?

— А может вы попробуете сказать мне правду? — предложил Креонт.

Веприк набрал полную грудь воздуха.

— Мы нарядили Фукидида красной девицей и его украл Змей Горыныч, — выпалил он одним духом.

— Можно ли придумать более глупую небылицу?! — воскликнул грек, от возмущения сверкая черными глазами и сопя красным носом.

— Можно, конечно, дурное дело не хитрое, — вздохнул Добрило. — Только вот правду-то другую не придумаешь, мы все как есть сказали.

Креонт снова нахмурился, подбоченился, потом внимательно поглядел на гостей и опустил руки.

— Расскажите-ка все сначала, — потребовал он.

Березовцы и рассказали: как унес змей Смеянушку, а киевский князь посадил в подвал ее мужа Тетерю, как Веприк привел в деревню Фукидида, как одели его Весной-красной и всучили Змею Горынычу, как дали ему с собой дощечку восковую для письма и ручную голубку, чтобы отнесла письмо из змеева логова обратно в Березовку. Веприк открыл железную шкатулку и показал завернутые в полотенца находки.

— Какой невероятный рассказ… За степью и за морем, — пробормотал Креонт, морща лоб.

Послание Фукидида было не совсем ясным. Песни он, конечно, хорошо сочинял, а дорогу запомнить не сумел. Он даже не умел сказать, где север, а где — юг, поэтому сложил красивую поэму про то, что видел, пока висел в лапах у дракона.

— Так, — начал рассуждать Креонт. — Раз мой племянник пишет про степи, значит змей полетел на юг, к теплым морям.

Добрило и Веприк кивнули. Чудя пожал плечами, но сказал «Ясное дело — на юг, куда ж еще».

Бортник подтвердил:

— Правильно. Чем южнее от Киева, тем меньше лесов и больше полей. А в северную сторону — наоборот, леса все гуще.

— А за степью, значит, должны находиться горы… — бормотал грек. — Так сказано в письме… А что же это мы на улице разговариваем? Пойдемте-ка в библиотеку, у меня тоже есть, что вам показать.

— 20 СОВЕТЫ МУДРЫХ ГРЕКОВ

— Би-би! — хихикнул Чудород.

— Дядя Чудя, ты чего? — сердито зашептал Веприк.

— Да место какое-то смешное, куда мы идем. Биби… бибилитека!

— Библиотека! — поправил Креонт важным голосом. — «Библион» — это греческое слово, значит «книга».

Березовцы все равно ничего не поняли, потому что книг никогда в жизни не видели. Да и ты тоже: сидишь, читаешь, — большой, значит, учености человек несмотря на молодые годы, а попадись к тебе в руки старинная книжка — и не узнаешь даже, что это такое.

Бумаги тогда не употребляли, писали обычно на коровьей или козьей коже, а первые русские книги вообще были деревянными, с вырезанными ямками, в которые наливали воск и потом на нем чертили буквы. Письма часто писали на березовой коре — просто царапали ее чем-нибудь острым.

Страниц было мало, иногда всего две или три, а часто — одна длинная, свернутая трубочкой, называвшейся «свиток».

Хранились книги не на полках, а в деревянных сундуках, обернутые для сохранности тканью и посыпанные душистыми травами от моли и жучков.

Креонт привел гостей в просторную избу с белеными расписными стенами, в которой стояли вокруг печки столы и лавки, а у столов сидели деловитые греки. Некоторые из них имели в руках гусиные перья, которыми они на удивление березовцам вырисовывали черные казюльки, вроде фукидидовых — так, стараниями ученых писцов, появлялись на свет новые книги.

Креонт покопался в большом сундуке и развернул на столе необыкновенный рисунок, весь в беспорядочных пятнах и метинах, как бок у плешивой козы.

— Вы знаете, что это такое? — спросил грек.

— Да! — хором ответили березовцы.

— А что это? — спросил Веприк.

— Это географическая карта, — терпеливо принялся объяснять Креонт. — Вот, видите тут длинную кривую линию? Это Днепр. Вот в этом месте — Киев, а там — Новгород…

— А это — дорога новгородская? — спросил Веприк, ведя пальцем по неровной черте.

— Как ты быстро все понял, юный рус! — восхитился Креонт, деликатно снимая грязный веприков палец с карты.

— Постой, — воскликнул мальчик в сильном волнении. — Это ведь как будто я — птица и лечу высоко в небе над светлой Русью! Вот Чернигов! А в той стороне, куда течет Днепр должно быть синее море, мне батя рассказывал.