Вторя песне, у костров кружился раскрашенный Фукидид с пером на голове. «Прилетает, значит, к праздничным кострам и ворует самых красивых девушек, — повторял про себя Веприк. — Ну-ка посмотрим, как он к нам прилетит…» Мальчик не стал наряжаться, только повесил на шею плетеную коробочку, прикрытую платком.
— Эй! — закричали плясунам у костров. — Чего вы там одни пляшете? Идите со всеми колесо катать и на кулаках драться!
— Нам и тут хорошо! — крикнули в ответ бортники и образовав, маленький, но упрямый хоровод, взялись за руки, скомандовали сами себе «и, ребята, дружно!» и важно пошли вокруг грека, делая вид, что им очень весело одним на горке. Остальные березовцы были немного удивлены такой самостоятельностью.
— Хватит дурака валять! — закричали они снизу. — Вас что, пчела что ли в голову укусила?
— Чего это на нас так сердито смотрят? — полюбопытствовал Фукидид.
— А это у нас народный праздничный обычай такой, — поспешил успокоить его Бобрец. — Собраться в кучу и рожи злые корчить.
— Спускайтесь сей же час и веселитесь со всеми! А то сейчас драться будем! — крикнули снизу.
— Милости просим! Поднимайтесь и мы вам по шее надаем! — пригласил Добрило.
— Ну и бес с вами! Сидите там, как ворона на заборе! Фудя, бросай этих дураков, иди к нам!
— Иду! — крикнул Фукидид.
Заговорщики растерялись.
— Не ходи, Фудя! — велел Бобр.
— Почему не ходить? — удивился грек.
— А мы тебя не выпустим! — находчиво сообщил Пятак Любимыч, показывая товарищам, чтобы покрепче сомкнули хоровод. — Это игра такая!
Фукидид почесал нос и попробовал пролезть между Добрилой и Бобром, но словно на каменную стену наткнулся. Несколько раз пытался он выскочить из круга, но у него ничего не получалось: хороводники стояли насмерть. Потом хитрый грек сделал вид, что и думать забыл куда-то убегать. Он поплясал и покружился для отвода глаз и вдруг, собрав все силы, ринулся на самое слабое звено — Чудю с Веприком. Веприк устоял, а трусоватый Чудя выдернул свои ладони из рук соседей и сам пустился наутек, а за ним, вниз по склону, с радостными воплями, — и Фукидид. Добрило бросился вдогонку за беглецом, настиг, ухватил за юбку, повалил в снег, поднял его к себе на плечо и притащил обратно. Поставив его снова в середине круга, Добрило скомандовал товарищам «и, ребята, дружно!», мужики снова взялись за руки и пошли вокруг грека.
— Пустите! — потребовал греческий гость. — Так не честно! Я хочу с горки кататься!
— Нет! Мы не наигрались! — упорствовали мужики.
— Ребята! — раздались веселые крики. — Глядите: грека мучают! Не робей, Фудя, мы тебя освободим!
— Ах, мучители, что придумали: поймали человека и хоровод вокруг него водят!
— Ха-ха-ха!
— Наших бьют!
— Вообще-то, наши грека бьют, — поправил кто-то, — но это ничего, мы этим нашим все равно сейчас покажем где раки зимуют!
— Ага! Защитим, ребятушки, землю грецкую!
— Надо говорить «греческую»! — крикнул Фукидид, подпрыгивая вверх, чтобы его было видно в хороводе. — Грецкие только орехи бывают.
— Во-во! Встанем на защиту народа греческого!
— А Добриле дадим на грецкие орехи!
— Ха-ха-ха!
— Снежками их, ребята!
Град снежных комьев обрушился на бортников и заодно на Фукидида и они принялись отбиваться, кидаясь снегом и спихивая вниз каждого, кто влезал к ним на горку. Битва разгорелась не на шутку. Бобрецу сломали его палку, а журавлиной головой он кинул в кого-то вместо снежка. Дедушка Любимыч получил снежком в глаз и на этом месте у него начал набухать здоровенный синяк. Веприку натолкали снега за шиворот. Фукидиду заехали по носу, а Матрену скатили на врагов с горки, как бревно. Хохот и крики стояли такие, что кроме них ничего не было слышно.
— Вепря, гляди, летит кто-то, говорю! — в который раз закричал Веприку Добрило.
«Кто еще там летит? — с раздражением подумал мальчик. — Чего он ко мне пристал?.. Где же Горыныч? Появится ли?.. Как летит?! Где?!»
Уже некоторые березовцы задирали головы, пытаясь разглядеть длинную тень вдали на белесом зимнем небе, которая летела в их сторону, противно извиваясь. В меркнущем свете самого короткого дня в году березовцам стал виден давний их враг — Змей Горыныч, который летает по всему свету и крадет красных девиц, а у самого в глазу камень Маргарит, куда глянет — все огнем горит. Длинный и противный, как гадюка, он хлопал серыми неимоверными крыльями, а его черное туловище отливало темной синевой. Три гладкие змеиные головы рыскали жадными глазами по сторонам. Еще змей имел две когтистые лапы, которые во время полета поджимал под себя, а за ними плескался в воздухе бесконечный хвост. Таким увидели змея березовцы, пока он парил вдалеке, потому что вблизи рассмотреть целиком его было невозможно из-за огромного размера.
— Змей! — завопили наконец люди и в панике побежали кто куда. — Опять летит чудище поганое!
— Что-то часто он к нам. Может, мимо?
Но летучий гад приближался и уже можно было рассмотреть костяные хохолки на каждой голове.
— Боги! — вскричал Фукидид. — Дракон летит! Бежим!
Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов
Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Детективы / Боевики / Сказки народов мира