Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Он повернулся спиной к княжескому терему и пошел прочь. Веприк догнал его и услышал, как батя бормочет «… двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять!» Отсчитав двадцать пять шагов, Тетеря повернулся, взял разгон и вихрем ринулся в ворота. Стражники дружно шагнули плечо к плечу и выставили перед собой красные, обитые железом щиты, словно стена выросла. Врезавшись в защитников ворот, березовский охотник одного опрокинул на спину, а второй отлетел в сторону, как воробей. Тетеря, как по деревянному мостику, пробежал по первому стражу, вылетел на середину двора и ошалело огляделся: повсюду были воины, наверно, сотня, не меньше. Оторвавшись от своих занятий они все уставились на чужого мужика, ворвавшегося на княжеский двор, а потом бросились его ловить. Тетеря носился по двору, преследуемый целой свитой красных от бега, ругающих его на чем свет стоит, дружинников, но сдаваться не желал. Иногда на него набрасывались сразу десять человек и тогда могучий березовец раскидывал их по двору так широко и привольно, словно сеял — чтобы росли-вырастали новые дружинники на защиту земли русской.

Вечно так продолжаться не могло. Тетерю наконец поймали, повиснув у него по три человека на каждой руке.

— Что за разбойник такой? — удивлялись вокруг.

— Брат это мой, ребята! — неожиданно подал голос вчерашний белобрысый стражник. — Что, милый, опять собачку потерял? Собачка у него есть любимая, из тряпочек… Силы-то много, а ума почти что совсем нету. С детства он у нас такой.

Тетеря с ненавистью смотрел на вруна. Стражник весело подмигнул ему правым глазом. Тетеря молча примерился врезать ему под веселый глаз, хоть под правый, хоть под левый.

— Чего хмуришься на меня? — ворковал самодельный брат, подталкивая Тетерю к выходу. — Да не брал я твоей собачки! Опять небось с мальчишками на улице в салочки играл, там ее и оставил.

— Ай да Свен!

Дружинники уже не ругались, а посмеивались.

— Ну и брат у него!

— Потерял собачку, пришел и надавал нам всем по шее!

Выведя наконец «брата» за ворота, Свен постучал себя по лбу:

— Ты что, с ума сошел, дубовая твоя голова? Ты что, собрался княжеский терем в одиночку воевать? Говорят тебе: воевода велел тебя не пускать. Не хочет больше тебя видеть. Не лезь, послушай доброго совета, а то как бы хуже не вышло.

У Веприка сердце заныло смотреть на батяню, как он, понурясь, ходит вдоль княжьего забора.

— Бать, это значит он клад-то наш украл? — спросил он про воеводу.

— Не то плохо, что украл, — ответил отец. — Плохо, что помочь не хочет.

— И князь с ним заодно?

— А кто его знает!

Отец с тоской посмотрел на крышу терема, торчащую из-за забора. Он отошел немного и снова посмотрел на терем. Веприк подумал, батяня сейчас опять разбежится и полезет на забор, приготовился уже его ловить.

— Княже! — заорал вдруг Тетеря, стоя посреди улицы. — Горе мне! Сирота я и дети мои сиротки! Унес змей поганый мою Смеянушку, лишил нас света и радости! Слышишь ли, княже?

Довольно быстро вокруг Тетери собрались любопытствующие горожане, пара дружинников, посланная выяснить, в чем дело, тоже остановилась, взирая на горюющего березовца с сочувствием.

— Горе мне! Смотри, княже — плачу! Унес змей жену мою, а меня оставил — беду бедовать, горе горевать!

Необычного вида человек с черными огромными глазами и большим носом внезапно остановился на своем пути и поспешил прямо к Тетере. На человеке была длинная рубаха из непонятной материи, а сверху он был еще обмотан полосой шерстяной ткани, которую умудрился натянуть даже на голову. Волосы у него были под стать глазам — очень черные, кудрявые, а нос — красный от холода.

Незнакомец в необычайном волнении ухватил Тетерю за рукав и забормотал что-то не по-русски. Тетеря тряхнул рукой, но незнакомец приклеился, к нему как репей.

— Погоди, погоди, я грек, — торопливо говорил он. — Послушай меня! Мое имя Фукидид из Никеи.

— В греках все так хорошо за рукава на улице хватаются или только в твоей Никее? — довольно нелюбезно осведомился охотник, неохотно прекращая свои вопли под окнами княжеского терема.

— Не могу поверить! Мы товарищи по несчастью! — воскликнул красноносый грек и действительно прослезился. — Дай же я тебя обниму!

— Не дам! — решительно ответил Тетеря. — Я тебя первый раз вижу. Какой ты мне товарищ?

— По несчастью! — с жаром пояснил грек. — У тебя дракон украл жену? У меня тоже дракон украл жену! Ах, радость-то какая!

— Ты очень странный человек, — сказал Тетеря, с любопытством уставившись на нового знакомого. — У тебя украли жену, а ты радуешься. Раз она тебе не нравилась, зачем же ты на ней женился?

— Жену свою я любил безмерно и потерять ее было для меня ужасным горем. Но теперь я нашел тебя и это для меня великая радость! Неужели не понимаешь ты, как хорошо найти душу, способную понять твои страдания, глупый ты русский человек?

— Глупый ты грецкий человек! — обиделся Тетеря.

— «Грецкий» — так про орех говорят, — поучительно заметил грек.

— Глупый ты грецкий орех, — поправился охотник. — Мою жену украл не дуракон, а Змей Горыныч.