Как в первый раз

– О, нет-нет! Нет, Эван, ты ее не получишь! Нет, только не она! Кто угодно, но не она!

Он ожидал такой реакции, но все равно разозлился. И уж если так повела себя Мадди, то что скажет Шейн? Но он поговорит с ними потом, когда найдет Пенни. Главное сейчас – догнать ее. Не дать ей уйти.

– Я не прошу твоего разрешения, сестричка, – процедил Эван сквозь зубы.

Прежде чем Мадди успела вымолвить хоть слово, он снова обошел ее и помчался в ту сторону, куда направлялась Пенелопа. Но где же ее искать? Он выскочил из основного зала в коридор, но там ее не было. И повсюду – множество дверей. Тяжко вздохнув, Эван осмотрелся. Черт возьми, где же она?

Подойдя к первой двери слева, он дернул за ручку. Дверь была заперта. Эван вытащил из кармана мобильник и позвонил ей. Разумеется, она не ответила. Он проверил следующую дверь. И следующую… Наконец дошел до гардеробщицы, сидевшей за стойкой рядом с дверью в банкетный зал. Девушка читала какую-то книгу, и Эван, чтобы привлечь ее внимание, громко кашлянул. Она вздрогнула, подняла голову – и замерла. Эван одарил ее своей «специальной» улыбкой, приберегаемой для интервью, и сказал:

– Привет.

– П-привет… – Девушка залилась краской.

Он кивнул в сторону коридора.

– Вы не видели, тут не проходила женщина с темными волосами и в белом платье без бретелек?

Гардеробщица с несколько разочарованным видом покачала головой:

– Нет, не видела.

– Ладно, спасибо, – сказал Эван, отворачиваясь. Он снова попытался позвонить Пенелопе, но та по-прежнему не отвечала.

Что ж, ну, и пусть! Он же сказал, что придет за ней. И он непременно ее найдет, даже если у него на это уйдет вся ночь.

Эван проверил каждую дверь. И каждую комнату. Проверил ванные, кладовку и лестницу. После чего спустился на этаж ниже и начал все сначала. Он методически проверял все помещения и коридоры, проклиная Шейна за то, что тот выбрал для приема такое ужасное место.

В конце концов он все-таки отыскал Пенелопу. Она сидела в кресле с высокой спинкой в одной из небольших зон отдыха, какие иногда встречаются в отелях. Сидела, уткнувшись лицом в ладони…

Он подошел к ней и присел перед ней на корточки. Даже не взглянув на него, она пробурчала:

– Уйди, Эван.

Он положил ладони ей на колени и тихо сказал:

– Не могу, Пен.

– Почему?

– Ты прекрасно все знаешь.

Тут она, наконец, подняла голову и пронзила его взглядом своих синих глаз.

– Нет, Эван, я ничего не знаю. И ничего не понимаю.

Его пальцы скользнули ей под платье, и он проговорил:

– Я не должен был уходить от тебя вчера вечером. И я не хотел уходить. Просто дело в том… – Эван вздохнул. – Я знаю, у меня репутация великого покорителя женщин, но, по правде говоря, когда я с тобой, то превращаюсь в идиота.

Выражение ее лица не изменилось. И она не произнесла ни слова. А Эван, решив быть честным до конца, продолжал:

– Я понятия не имею, о чем ты думаешь и чего хочешь. Но я не могу от тебя отказаться. Не могу и не хочу. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что смогу доставить тебе удовольствие в постели. Понятно, что этого недостаточно, но это – единственное, чем я могу тебя удержать. Увы, я теряюсь, когда пытаюсь снова сделать тебя моей.

Пенелопа по-прежнему молчала, но было очевидно, что его слова заинтересовали ее. Указав на кресло напротив нее, он спросил:

– Можно мне сесть?

Она утвердительно кивнула.

Заметно приободрившись, Эван подтянул свободное кресло поближе и сел так, что колени их соприкоснулись. Снова положив ладони ей на ноги, он продолжал:

– Прости, что я оскорбил тебя, рассказывая про тех женщин. У меня есть прошлое, достаточно долгое и зачастую сомнительное, но нужно было про него помалкивать. Я могу сказать в свое оправдание только одно: таким идиотским способом я попытался продемонстрировать, как ты дорога мне, даже после всех этих лет. Видишь ли, я придумал такой план, но, похоже, опять сглупил.

Она внимательно посмотрела на него.

– В чем же заключался твой план?

– Как я уже говорил, мне хотелось поухаживать за тобой по всем правилам. Приглашать на обеды. Ходить в кино. В музеи, которые ты, наверное, любишь. Я хотел доказать тебе, что дело не только в сексе. Только я кое-чего не учел…

– Что именно?

Эван едва заметно улыбнулся.

– Похоже, я не могу к тебе притронуться – сразу же теряю голову. Стоит мне прикоснуться к тебе хотя бы пальцем – и я уже могу думать только о том, как бы уложить тебя на ближайшую горизонтальную поверхность. – Он провел ладонью по волосам. – Не думаю, что мне хватит терпения хотя бы раздеть тебя для начала. И меня ужасно сбивает с толку то, что в семнадцать я мог держать себя в руках лучше, чем сейчас.

Их взгляды встретились – и воздух между ними словно заполнился жаром, исходившим от обоих. Пенелопа царапнула зубами нижнюю губу и, кашлянув, спросила:

– А что еще?.. Ты ведь хотел еще что-то сказать?

– Я больше не хочу держать тебя в секрете! – выпалил Эван.

– Не хочешь? – Она склонила голову к плечу и скрестила ноги.

Его рука скользнула ей под юбку, и он проговорил: