Как устроен мир

Вы совершенно правы: честная пресса должна была бы признать, что рыночная система множит жертвы. В газетах не хватало более честной, человечной точки зрения, которая шла бы дальше отражения позиции сильных мира сего. Но ждать, что они сделают это по собственной инициативе, — все равно что ждать от «Дженерал моторе» отказа от прибылей в пользу обитателей трущоб.

Корр.: Энтони Льюис, которого вы часто называете «крайним либералом, какого может себе позволить «Нью-Йорк таймс», восхвалял «Документы Пентагона» по случаю их 25-летия как величайший пример героизма и отваги прессы. Он писал, что «до 1971 года пресса была гораздо более ручной».

Перемены нельзя отрицать. 1960-е годы сделали общество гораздо более открытым, начиная с личного мнения и кончая дресс-кодом и религией. Это повлияло буквально на все, включая корпорации и их прессу: теперь ее дисциплина утратила тот автоматизм, который характеризовал ее в 1960-х годах.

Мне вспоминается тогдашняя колонка Рендольфа Райана. Это дитя 1960-х годов отлично работало репортером «Бостон глоуб» в Центральной Америке в 1980-х годах. Культура 1960-х годов сильно повлияла на издателя «Бостон глоуб» Тома Уиншипа, чей сын, кстати, участвовал в борьбе с призывом в армию. Происходившее повлияло на его мышление и во многом улучшило его газету. Так что влияние 1960-х годов невозможно отрицать. Но публикация «Документов Пентагона» в 1971 году — явление иного порядка.

В 1968 году после «наступления Тет» (наступление повстанцев, именовавшихся американцами Вьетконгом, при поддержке Северного Вьетнама во время вьетнамского праздника Тет) корпоративная Америка решила, что с войной пора кончать. Возобладало мнение, что мы в основном добились того, что нам было нужно, и что воевать дальше было бы слишком накладно. Поэтому Джонсону было поручено в той или иной форме приступить к переговорам и к выводу американских войск.

Прошло еще год-полтора, прежде чем пресса стала откликаться на призыв корпоративной Америки и позволять себе очень скромную поначалу критику войны. Помнится, первой к уходу американцев из Вьетнама призвала как раз «Бостон глоуб».

Примерно тогда же Льюис заговорил о том, что война начиналась с благих намерений, но к 1969 году (!) стало понятно, что это «катастрофическая ошибка» и что США «могли бы навязать решение только слишком дорогой для себя ценой». (С таким же успехом и «Правда» могла бы писать в 1980-1981 годах, что «война в Афганистане начиналась с благих намерений, но теперь ясно, что это катастрофическая ошибка, обходящаяся России слишком дорого» [так у Хомского. — Примеч. пер.].)

Конечно, Вьетнам был не «катастрофической ошибкой», а кровавой агрессией. Вот когда «Нью-Йорк таймс» станет писать ТАК, мы поймем, что кое-что меняется.

Самое главное из «Документов Пентагона» никогда не появлялось на страницах «Нью-Йорк таймс» и не обсуждалось в литературе главенствующего направления. То, что было напечатано, не представляло собой большого откровения. Там была кое-какая новая информация, однако преобладало подтверждение того, что уже было доступно обществу раньше. Желание «Нью-Йорк таймс» напечатать это через три года после решения главных центров власти в Америке о необходимости завершить войну не было таким уж выдающимся подвигом.

Корр.: Правительство сокращает финансирование общественного радио и телевидения, поэтому все чаще им приходится обращаться за средствами к корпорациям.

Общественное радио и телевидение были и остаются второстепенными проектами. Боб Макчесни пишет о спорах в 1920— 1930-х годах об общественной или частной собственности на радиовещание. Вам известно, за кем осталась победа. Когда появилось телевидение, обошлось без споров: его сразу отдали бизнесу.

И в том и в другом случае все происходило во имя демократии! Сами видите, какая странная у нас интеллектуальная культура: мы отбираем прессу у общества, вручаем ее частной тирании — и называем это демократией.

Со временем такое положение закрепилось. Акт о телекоммуникациях 1996 года стал величайшим в истории отказом от общественной собственности. Не потребовалось даже небольших формальных выплат.

Макчесни делает важное замечание: вопрос решался не как социальный или политический, о нем писали на газетных страницах, посвященных бизнесу, а не на первой полосе. Проблема законности передачи общественных медиаресурсов в частные руки не обсуждалась, речь шла только о том, как должна пройти сама эта передача. Огромная пропагандистская победа!

Общественным радио и телевидению позволено влачить жалкое существование, отчасти потому, что коммерческую прессу критикуют за неисполнение общественных обязанностей, диктуемых законом. Вот пусть общественные станции об этом и позаботятся! Пусть они и пускают «Гамлета»! Сужается даже их маргинальная функция.