Как умаслить дракона?

В холле дома нас ожидал Раушель с охраной и отец Мариссы. Я поздоровался с ним как полагается, извинился, что без его разрешения и сопровождения поговорил с его дочерью наедине. За столь непотребное поведение обещал тут же навести дождь, прямо над территорией резиденции. У Маккефри были достаточно смешанные чувства. Он был очень рад меня видеть. Его забавляли мои слова извинений и прочей ереси, что я нёс. Но и злился, за то, что пропал, наделав бед. И если бы не присутствие моего опекуна (а Раушель мой официальный опекун со дня смерти отца по его собственному завещанию. И Маккефри знал об этом.), то всенепременно сам лично надрал бы мне если не зад, то уши –, то точно. Мои извинения были приняты, и мы с Раушелем и охраной удалились. Напустив немного дождя над имением Мариссы, мы улетели к себе.

Глава 4. Мы едем на бал?

Буквально на следующий день, после завтрака, явилась «моя пара». В это время я был в библиотеке. Питался излюбленной духовной пищей. Неожиданно услышал шум и ругань внизу.

– Что значит, он занят и к нему нельзя? – кричал Бриант на Раушеля. Но, его этим не проймёшь. У опекуна, похоже, стальные нервы. – Я – ваш король и желаю говорить со своей парой! Совсем страх потерял, не видишь, кто перед тобой?

– Сожалею, ваше величество, – со спокойствием удава отвечал Раушель. – Его светлость дал чётко понять, что пока не желает видеть вас…

– Повторю, Раушель, ты соображаешь, с кем говоришь и что говоришь? Челядь! Да я тебя… – он многозначительно потряс кулаком в воздухе и продолжил. – Зови его немедленно! Живо!

– Ваше величество, – тон Раушеля был железным и при этом спокойным. – Я не могу его позвать. Он строго – настрого запретил кого – либо пускать к нему.

– Да как ты смеешь! – возмущался Бри и уже успел покраснеть от крика.

– Что здесь происходит? – спрашиваю я строгим тоном, спускаясь с лестницы второго этажа.

– Он не пускает меня к тебе! – возмущается Бри, указывая на Раушеля.

– Для этого, совершенно не обязательно оскорблять моего помощника. Он честно выполняет свою работу. Я действительно приказал никого ко мне не пускать. Это касается всех, в том числе и тебя, Бри. И если Раушель тебя не пускает, значит нельзя. И на твоём бы месте, я немедленно извинился перед Раушелем за оскорбление. Он не какая-то челядь, и он не простой дворецкий! Он мой непосредственный опекун! Всё равно что отец!

– Прости – те, Раушель, не знаю, что на меня нашло, – обратился Бри к Раушелю.

– Извинения приняты, ваше величество. Впредь будьте внимательны к окружающим.

– Фаро, я не уйду, – обратился он ко мне, игнорируя слова Раушеля. Демонстративно он сел на пол и скрестив на груди руки произнес. – Пока я не поговорю с тобой, никто меня не сдвинет с этого места.

«Вот же ж дитя малое неразумное» – думаю про себя.

– Раушель, спасибо, дальше я сам справлюсь с этим великовозрастным ребёнком.

– Уверены, ваша светлость? – спросил он спокойно, а сам поднял от удивления бровь.

– Да, иди. Полагаю, кроме меня у тебя куча других дел. Я позову, если понадобишься.

– Я буду рядом, ваша светлость, – Раушель ушёл, но полагаю не далеко. Он всегда на чеку и рядом. Я подошёл к сидящему на полу Бри.

– Может уже примешь вертикальное положение и пройдёшь в мой кабинет? – я сделал морду тяпкой, строжайшее выражение лица, и тон голоса. Марис научила с ним не церемониться.

Обнимая книгу, которую держал в руках, проследовал в кабинет отца. Кабинет отца с недавних пор стал моим. Разворачиваясь в его направлении, я совершенно не обращал никакого внимания на выходку Бри. Ему ничего не оставалось, как подняться и последовать за мной. Когда мы прошли во внутрь кабинета, Бри закрыл за собой дверь, но остался на месте и не знал, с чего начать. Он опёрся о закрытые двери и отвернул в сторону голову, спрятав от меня глаза.

– Не знаешь с чего начать?

– Я пришёл просить прощения, Фаро!

– Я слушаю. Правда, где-то я уже это слышал, и не знаю истинной цены этих слов, – стоя у стола, я теребил край книги о край стола. Мне тоже не хотелось смотреть на Бри.

– Я, правда, сожалею о том, что тогда произошло, Фаро. Мой отец, узнав, что я натворил и что ты после этого исчез, был в ярости! Он так меня наказал! Высек до полусмерти, я неделю провалялся в пастели, лёжа на животе. Лучше бы он довёл дело до конца. Но это не страшно. Раны на теле заживут, а вот на сердце…