Как укротить хулиганку

Совершенно не стесняясь, снял футболку, небрежно бросил ее на стул и утопал в ванную.

— Надолго? Уезжаешь… — пояснила я.

— На неделю. Я, Лука и Влад едем. Остальные останутся.

— Ясно, — довольно кивнула я и радостно убежала в кухню — готовить нам ужин.

Мартынов вышел из душа свежий и бодрый, в шортах до колен и с полотенцем на плечах. К тому моменту у меня уже был накрыт стол и шумел электрический чайник, закипая.

— Может, тебя ко мне забрать? — задумчиво почесал подбородок Демид. — Удобно. Пришел, помылся, а ужин уже готов.

— Ну нет, Мартынов, замуж за тебя я хотела в пять лет.

Демид поперхнулся воздухом, сдерживая смех и пристально посмотрел мне в лицо.

— Ужинаем, занимаемся и играем, — решил он.

Глава 24

Глава 24

Соня

— Вкусно, — довольно отодвигая тарелку, объявил Демид.

— Сама лепила, — согласилась я с широченной улыбкой. — Всю ночь не спала, все думала, как бы тебя порадовать. Решила вот пельменей налепить.

— Софочка, у тебя талант, — манерно произнес Мартынов, прикладывая ладони к груди. — Чай?

— Давай попозже? Я так наелась, что даже шоколада не хочется.

— Так бывает? — изумился Мартынов. — Чтобы ты — да не хотела шоколадку!..

— Иногда, — пожала я плечами. — Посуду сам мой, я готовила!

— Договорились, — согласился Демид, поднимаясь.

Собрал со стола посуду и занялся ее мытьем, пока я убирала продукты в холодильник и протирала стол.

— Тащи учебники, — велел Демид, отставляя в сторону последнюю вымытую тарелку.

Я принесла свой баул с тетрадями и учебниками, Мартынов — свой и мы два часа усердно учились. Причем Демид умудрялся еще и мне помогать. Через полчаса он просто сел рядом со мной и постоянно то заглядывал мне через плечо, то голову на это самое плечо укладывал и смотрел, что я там пишу и печатаю в честно отобранном у него же ноутбуке.

— Все, у меня уже голова болит от обилия информации, — пожаловалась я, отодвигая учебные принадлежности в сторону.

— Ты на завтра все сделала? — строго уточнил Демид.

— Осталась история права, но там ничего сложного. У Марины спишу вечером, — решила я.

— Ладно, собирай учебники, наливай чай, я за картами, — хитро улыбаясь, велел Мартынов.

— Карты крапленые, да?

— Конечно. Я не могу позволить тебе выиграть, — подмигнул мне Мартынов.

Я нервно собрала учебники, борясь с собственным любопытством. Интересно, чего он от меня такого хочет, что так стремится победить? Может, и правда проиграть?

Подумала и решила, что специально поддаваться не буду. Потому что тоже хочу, чтобы Мартынов выполнял мои желания.

Пока я наливала чай, зорко следила за руками моего друга, который уже раздавал карты. Играть было решено в обычного «дурака», не переводного.

Я помнила, как он учил меня играть в пятом классе, и только в седьмом поняла, что Демид специально меня отвлекал на незначительные мелочи, чтобы себе козырей побольше из колоды насобирать. Больше я на такой фокус не велась, но он все равно всегда умудрялся выигрывать.

Я поставила у Демида перед носом кружку с чаем, распаковала шоколадку, уже изрядно размякшую, и тоже положила на стол.

— Давай, Ласточкина, удиви меня, — собирая со стола свои карты, подначил меня Мартынов.

— Может, я тебя как-то по-другому удивлю? — предложила я. — Песней там или танцем…

— У нас весь вечер впереди. Удивляй не хочу, — хмыкнул Демид. — Сдалась? Сразу желание озвучивать?

— Кукиш тебе, а не сдалась. Рыжие не сдаются, понял? — развеселилась я.

— Я это еще в детстве выяснил, когда ты под дождем куличики лепила в песочнице. Начался дождь, но ты продолжала сидеть и мокнуть, потому что чего-то там не долепила.

— Нашел что вспомнить, — закатила я глаза.

— Соня, а почему я не знал, что ты за меня замуж в пять лет хотела? — вспомнил Демид.

— Я же девочка! А папа сказал, что предложение должен мальчик делать. Поэтому я молчала. А потом ты съел мои конфеты и долго ругался, что моя крыса тебе шнурки погрызла. И я перехотела.

— С конфетами погорячился, признаю. А вот шнурки…

— Опять начинаешь? — завелась я. — Нечего разбрасывать обувь в доме, где есть домашняя милая крыса. Ну, про паука еще вспомни.

— Про паука я очень стараюсь забыть, Соня, — душевно признался Демид. — Думаю, твой папа тоже очень хочет забыть тот позорный момент в своей жизни, когда он завопил от страха, заметив паука на своей кровати.

— Хорошо, что это была не мама, — согласилась я, — папе гордость не позволяла признаться, что он пауков боится. Мама таким недугом не страдает.

— Мама твоя валерьянку пила, когда к ней крыса пришла ночью. Тетя Ника в темноте только два горящих красных глаза увидела и решила, что у вас дома нечисть завелась.

— Она днем, когда ведро валерьянки выпила, еще крысу мою святой водой окропила пять раз, — вспомнила я.

— А потом звонила мне и слезно умоляла забрать твоих змей и отвезти по месту обитания.

— Так вот куда мои ужи пропадали! — ахнула я.

— Соня, ты мне все карты свои показала, — вздохнул Демид.

Я устыдилась, снова подняла свой веер из карт и поняла, что проигрываю. И все потому, что подлый и коварный Мартынов опять меня отвлек!..

— Нечем бить? — удовлетворенно заметил Демид. — Забирай, это теперь твое.