Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству

Мои оправдания утонули в общем гвалте ярости и раздражения. Вот, оказывается, что значит «упасть в чьих-то глазах». Свет под деревьями быстро сгущался, становясь зловещим. Враждебность окружала со всех сторон. Стало трудно дышать.

— Мам, ты в порядке?

— Конечно. У меня всегда кровь из ушей, как сейчас, — прохрипела я. — И лодыжка все время болтается под таким вот забавным углом.

Я нащупала икру Дженни и вцепилась в нее, пытаясь подняться.

— Она толкнула меня, ты видела? — ловила я воздух открытым ртом. — Я побеждала, а Бьянка меня толкнула.

— Ах, мам, научись проигрывать достойно.

Я видела, как Рори нехотя движется в мою сторону, чуть позади — Бьянка, сжимая призовую бутылку шампанского.

— Тебя тоже должны бы чем-нибудь наградить — за участие в соревнованиях без бюстгальтера. Медалью за храбрость, что ли. Ты в порядке? — недовольно поинтересовался муж.

— Она толкнула меня! Эта корова меня толкнула. Мне что, никто не верит?

В душе я проклинала свое имя, Кассандра — та, чьи пророчества все игнорируют. Насчет Троянского коня ейтоже никто не поверил.

— Пузырики! — Глаза Бьянки полыхали пугающим превосходством. — Обожаю пузырики.

— Да? Почему б тебе тогда не пойти попердеть в ванне?

— Мам, — шикнула на меня Дженни, — перестань. Мало тебе на сегодня позора?

— Не хочешь, м-м, ну, это, к нам присоединиться? — несмело предложил Рори. — Бьянка захватила корзину для пикника.

Еще бы она не захватила.

— Нет, я… мне надо обратно на работу.

В полуденном солнце тень от здания туалета сузилась до тонкой полоски. Я похромала туда: зализать раны перед рывком назад к музейной экскурсии. Выпотрошенная и одинокая, я готова была разрыдаться, но пересилила себя. Как бы то ни было, я упорствовала до конца, а это какой-никакой успех.

Как я уже говорила, планирование есть важнейшая часть любой экспедиции. Я все подгадала так, чтобы в запасе оставался как минимум час. Но вот чего я никак не могла учесть, так это, во-первых, вывихнутой лодыжки, во-вторых, «человека на путях» — эвфемизма лондонских транспортников, когда речь идет о самоубийце на рельсах, — и, в-третьих, севшей батарейки мобильника.

Когда я кое-как доковыляла до метро, поезда шли с задержкой, так что пришлось работать локтями как веслами, чтобы пробить себе путь в вагон. После чего поезд стоял без движения еще минут десять. Кондиционеры в лондонском метро отсутствуют как класс. Футболка, и без того хоть выжимай от недавнего бега, липла к телу второй хлопковой кожей. Когда голос из динамиков объявил, что линия закрыта, я поползла наверх ловить такси. А когда такси так и не появилось, влезла в набитый автобус.

Автобус тащился со скоростью доходяги. Я потянулась к мобильнику, позвонить Люси, своей коллеге, но телефон не подавал признаков жизни — как и я сама. Предыдущую ночь я проспала в рабочей квартире мужа и забыла зарядить мобильник. Я пыталась успокоить себя: мол, все это просто часть великого приключения под названием «столичная жизнь», но внутренне была на грани паники. И принялась клясться Господу, что непременно совершу массу всяческих добрых дел, если доберусь до музея вовремя.

Когда двухэтажный автобус дополз до Бейкер-стрит, я спрыгнула, в буквальном смысле, с подножки и в который раз поковыляла в метро. Еще пара пересадок — и я на месте. И пока я ждала и ждала поезда, а по радио объявляли о все новых и новых задержках, я размышляла о своих карьерных альтернативах. Работы вроде кастрации цыплят или нюханья подмышек для тестирования дезодорантов призывно манили пальцем.

Всю дорогу от станции «Саут-Кенсингтон» я пропрыгала подобно кенгуру. А когда ввалилась в музей, моих подопечных и след простыл. Я едва волочила ноги, боль сочилась прогорклым потом, но я нашла в себе силы обойти фойе, отчаянно выкрикивая: «Люси? Люси!!» Моя белая футболка, порвавшаяся во время забега, была вся в пятнах, волосы превратились в воронье гнездо, нога волочилась, бюстгальтер отсутствовал, сиськи болтались — словом, охранники поглядывали на меня с особой бдительностью.

Лодыжка болела нещадно, до сердечного приступа было рукой подать, автобус ушел сорок пять минут назад, — уж лучше бы я очутилась в аду.

В Примроуз-Хилл я прибыла, обеднев на сорок фунтов — спасибо таксисту. Пока мы торчали в пробках, я репетировала свою защиту. Сошлюсь на психнепригодность и досрочно выйду на пенсию. А чтобы ко мне не приставали, целыми днями буду колотить в африканский барабан — пускай считают, что учительство довело меня до безумия.

Как выяснилось, жизнь решила дать мне шанс попрактиковаться в искусстве войны в джунглях. Пробраться в школу незамеченной можно только на четвереньках, чтобы не попасть в объектив видеокамер охраны, а на последнем этапе — и вовсе по-пластунски мимо окна в кабинете Скрипа.