Как ты прекрасна!

Да, это было бы для нее хорошим уроком, если бы я действительно воспользовался ее доверчивостью, мрачно размышлял Даниел, рассматривая девушку. Не увези я ее с банкета прошлой ночью, нечто в этом роде непременно случилось бы.

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что с ней произошло. Эта глупышка переживает из-за несчастной любви, и виной тому Юджин Флинкер-младший. Вот уж кто наверняка не преминул бы воспользоваться ситуацией, не упустил бы своего, не задумываясь о последствиях.

Даниел видел, как напугана эта девочка… Он собрался было успокоить ее, но передумал. Возможно, будет лучше, если он оставит все как есть: пусть считает, что произошло худшее. Она выглядит такой напуганной, потрясенной, что, вероятно, никогда больше не станет вести себя безрассудно. С одной стороны, это довольно жестоко. Но с другой — если благодаря этому она не будет больше рисковать так, как вчера вечером, то в конце концов окажется, что он сейчас делает ей одолжение. И вместо того, чтобы сообщить правду, Даниел поставил чашку с чаем на столик, снова потянулся к ней через кровать, положил руки на плечо Гвендолин, слегка встряхнул ее и поинтересовался:

— В чем дело? Прошлой ночью ты была совсем не такой…

Он поцеловал ее — и неожиданно желание продолжить то, что начал, сделалось нестерпимым. Ему почему-то хотелось целовать эту девушку так долго и неистово, чтобы задрожали не только ее губы, но и все тело. Хотелось ласкать ее, пока кончики грудей не превратятся в камешки под его ладонями, моля о влажной ласке его губ.

Даниел чувствовал, как возбужденно напрягается, охваченный страстным желанием, и отчаянно боролся, стремясь обуздать реакцию своего тела… А в мыслях неотступно вставали образы того, как она будет выглядеть, что почувствует и что скажет, если они займутся любовью, здесь, немедленно…

Девушка испуганно замерла, не пытаясь высвободиться. И Даниел инстинктивно воспользовался преимуществом своего веса, чтобы прижать ее к кровати. Он хотел справиться одновременно и с девушкой, и со своим нарастающим желанием, хотел объяснить, что не надо его бояться, что он собирался всего лишь проучить ее, и ничего больше…

Но урок не пошел впрок, вынужден был признать Даниел, когда девушка вдруг сжала руку в кулак и попыталась со всей силы ударить его в солнечное сплетение. Он отпрянул, пытаясь избежать удара, и в это мгновение полотенце соскользнуло с него.

Даниел услышал, как девушка потрясенно охнула, увидев выражение, появившееся в ее глазах, и выругался сквозь зубы. Она оказалась еще невиннее, чем он думал. Наверняка в семье, где она росла, нет ни родных, ни двоюродных братьев и она никогда не видела мужского тела. Теперь, возможно, в любую минуту она примется кричать: «На помощь! Насилуют!» — и все из-за того, что он хотел продемонстрировать ей, насколько опасным и необдуманным было ее поведение прошлым вечером.

Единственное, чего он не учел, — это реакции собственного тела на ее близость. Невинная, неопытная малышка с вымытым лицом маленькой девочки, которая явно не в его вкусе, глубоко и стремительно возбудила его, хотя он всегда гордился своей сдержанностью и полным контролем над чувствами.

Даниел понимал, что уже не в силах подняться и уйти. Он взял ее руку в свою, сжал пальцы и положил себе между бедрами. Пальцы оказались холоднее льда, и их прикосновение было для его плоти таким же шоком, каким стало для нее открывшееся ее глазам зрелище.

Девушка попыталась отнять руку, и алые пятна ужаса запылали на ее щеках.

— Видишь, что ты делаешь со мной, — мягко произнес Даниел. — Может быть, мне стоит отменить полет, чтобы мы с тобой…

Едва он выпустил ее ладонь, как девушка прижала ее груди, предпочитая глядеть куда угодно, только не на него. А голос ее прозвучал совсем придушенно, когда она поспешила ответить отказом.

В действительности он вовсе не собирался отменять полет, а намеревался лишь поцеловать ее, чтобы закрепить испытанное ею потрясение. Когда вернется домой, пусть считает, что еще легко отделалась.

Но, посмотрев ей в лицо, понял, что необходимо сжалиться и сказать правду. Девушка выглядела смертельно напуганной и ошеломленной, судорожно натягивая на себя плед. Тело ее сотрясала дрожь, а глаза казались огромными и совсем темными от переживаний.

— Послушай… — начал Даниел и замолк, услышав телефонную трель в своей спальне. — Оставайся на месте, — приказал он ей, снова обматывая полотенце вокруг бедер.

Когда он вышел из гостевой комнаты, Гвендолин едва поверила своему счастью. Если бы не звонок, еще несколько секунд, и…

Она дрожала с головы до ног, снова и снова переживая кошмарный момент, когда полотенце соскользнуло и она увидела… Гвендолин с трудом сглотнула. Так нет же, словно одного зрелища было недостаточно, он еще взял ее руку и положил на свое тело… на ту его часть, которая… которая…

Она прислушалась к приглушенному голосу незнакомца в соседней комнате. Ее одежда лежала на стуле возле окна, и внезапно Гвендолин поняла, что у нее есть шанс спастись бегством.